Товарный кассир Людмила Большакова – одна из немногих, кто пережил суровую
«козыревскую» чистку кадров на «пьяной станции», куда в срочном порядке прислали
из управления Горьковской дороги нового тридцатилетнего начальника в далеком
пятьдесят шестом...
Она вспоминает, как отнеслись к этому станционники
поначалу: ну побушует по молодости Виталий Иванович месяц-другой и успокоится. А
он все жмет и жмет. Месяц прошел, квартал, полугодие закончилось, а он, как в
армии, все требует порядка, дисциплины. Только тогда поняли в коллективе, что
назад пути уже не будет.
Фото Владимира Цыплева.
Всего через полтора года станция Вязники, о
которой еще недавно отзывались нелестно, стала передовой. Чуть позже ей было
присвоено звание «Предприятие коммунистического труда» – одному из первых на
магистрали. И как бы сейчас ни относились к этому, в то время – это было
высочайшее признание трудовых заслуг. Ни купить, ни по блату получить это звание
нельзя было, хотя в материальном плане оно ничего не давало.
Но оно, как
трудовой орден, определяло уровень организованности, духовного подъема, воли,
творческой энергии, в конце концов – количество и качество труда. В рыночных
условиях все понятия заменены одним прямолинейным и бесхитростным уровнем
прибыли: много работаешь – много получишь, однако не все так просто в жизни,
оказывается.
Фото сделано в бытность Виталия Ивановича Козырева начальником станции, которую он вывел в число лучших в стране.
...В этом году Виталию Ивановичу Козыреву исполняется 80
лет. Возраст почтенный, вроде бы можно спокойно вспоминать, сравнивать былое с
нынешним, сидя на диване у телевизора. Но не тот у него характер. Не удается ему
бесстрастно перебирать вехи, листать на досуге страницы и общей, и своей
биографии.
Мы сидим в его небольшой квартире, в доме неподалеку от
станции, которую он много лет выводил в лучшие. Сейчас начальником этой станции
трудится его младший сын Андрей, а старший – Сергей – уже вице-президент ОАО
«Российские железные дороги».
– Да, я иногда был суров. Дисциплину люблю, это
правда. Еще мой отец – он в начале 50-х получил орден Ленина, – Иван
Александрович, который в разные годы был начальником станций Шарья, Котельнич,
Фаленки, Зуевка, говорил мне: «Чтобы люди тебе поверили и за тобой пошли, сам
будь всегда честным. Чтобы с людей спрашивать, надо и себя не жалеть». Это –
первая его заповедь. А вторая – доделай до конца во что бы то ни стало начатое
сегодня, ничего и никогда не оставляй на завтра. Как только дашь слабину,
оставишь, пропустишь, не заметишь мелочей, завтра, послезавтра их будет уже
гора. Они станут проблемой.
Я всю жизнь так работал. Порядок и дисциплина
превыше всего! Сила духа должна быть у руководителя!
При этих словах
Виталий Иванович так хрястнул ладонью по столу, что опрокинулись настольные
часы, а огромный фарфоровый паровоз – недавний новогодний подарок из Москвы –
заходил ходуном по полировке столешницы, словно пытаясь отправиться в путь. Я
успел придержать его, начиная понимать давний философский спор о первичности
сознания, воли или материи.
Так вот, сила воли Виталия Ивановича, даже
спустя годы, не ослабла. Высота импульса правоты и убежденности слова настолько
велика, что кажется гипнозом. И взгляд начальника станции сделался от
воспоминаний тех лет острым, гипнотически колючим и пронзительным. Реально
понимаю, как отвыкший от работы железнодорожный поселок брал ломы в руки и шел
на разгрузку замерзших вагонов с углем и торфом, как меняли вяловатого секретаря
райкома партии, который не смог организовать взаимодействие с новым начальником
станции и наладить четкую работу предприятий по погрузке и
выгрузке.
Конечно, сам собой напросился вопрос:
– Виталий
Иванович, а вот такая убежденность, сила духа и характер – это врожденные,
генетические черты, они достались от родителей или школа, армия, комсомол
воспитали?
– И то, и другое. Все вместе важно. Ведь сильного духом человека
обязательно надо направить, воспитать, его силу надо отточить. Иначе эта сила
направлена будет не в ту сторону. Вон сколько сегодня криминала! Это что, слабые
люди вытворяют?! Нет, просто их «воспитателями» были бардак и хаос. У них нет
нормальной точки приложения своей силы. На дисциплине все держится. Если разброд
– ничего не получится. Обсуждать и спорить надо дома на кухне, а на работе –
выполнять приказы руководителя.
– А если руководитель не прав?
– Он
несет за свои действия ответственность полную, по всем статьям. Если
руководитель не прав, его менять надо, а не дискуссии с ним разводить. Армейский
принцип: сначала выполни приказ, а потом его обсуждай и философствуй. Насчет
себя скажу так: много дается и от рождения, но много я получил и от воспитания в
семье, в армии.
...Уже с осени 41-го военкомат в Фаленках отобрал из
школы подростков-комсомольцев повыше и покрепче, готовил из них десантников.
Козырева зачислили одним из первых в этот отряд. Рыли окопы, траншеи, кидали с
шести утра до позднего вечера в дождь и в снег деревянные гранаты, бегали с
длинными винтовками... В апреле 1942 года Виталия призвали в армию. Привезли в
Москву, в Серебряный Бор. Там на медкомиссии генерал спросил: «Поднимешь 100
килограммов?» – «Думаю, что подниму». – «Все, зачислен в новые
войска».
Что за «новые войска», понятия еще никто не имел, да и воевать в
них сразу не пришлось, в свой первый бой Козырев пошел в пехоте. Срочно вместе с
конницей всю их группу бросили под Козельск, немец снова рвался к Москве.
«Фердинанды» прорвали первую линию обороны и шли прямо на их группу. Конница вся
уже полегла. За «фердинандами» – несметное, казалось, количество автоматчиков, а
они трехлинейками отстреливаются... Месиво огня, дыма, кони, солдаты лежат
вперемешку убитые...
– Ранило моего друга Мишу Зверева, с которым мы вместе в
Серебряном Бору были, я его начал было перевязывать. Командир разведки лейтенант
Долгих кричит: «Давай вперед, а ему помогут». Оглянулся, правда, неподалеку –
два санитара. Они застали Мишу в сознании, я его потом в 1947-м в Зуевке
встретил. После этой первой бойни тем, кто выжил, кажется, уже ничего не было
страшно. Тот первый бой сразу сделал всех солдатами. Первым командиром бригады
был полковник Ковчур, он попал с группой позже в засаду, ни одного в живых не
осталось. Нас после первого боя переформировали.
«Новыми войсками»
оказался дивизион РС – ракетных снарядов. Это были не «катюши». «Катюши» им
прислали позже. На одном фронте их называли «ванюши», на другом – «андрюши».
Ракетные снаряды запускали прямо с земли, с рам. Это был 65-й отдельный дивизион
ставки главного командования 14-й гвардейской бригады. Только тут красноармейцы
поняли, чего это генерал на сборах спрашивал про «100 килограммов»: ракетные
снаряды двухметровой длины весили именно столько. Много их за три года пришлось
поворочать!
Виталий Иванович показывает сохранившуюся реликвию, достойную
музея, – красноармейскую книжку. Там весь боевой путь и награды: орден Славы,
медаль «За отвагу», благодарности Главнокомандующего за освобождение Запорожья,
Идрицы, Резекне, Риги...
...После демобилизации в 1947 году фронтовик
Козырев устроился работать стрелочником в Зуевке, куда к тому времени переехала
семья и где отец был начальником станции. Там же повстречал и свою будущую жену.
Студентка Кировского педагогического института Тамара Мусихина с подругами зашла
случайно посмотреть футбол на стадион – железнодорожники играли. И вдруг словно
кольнуло что-то. Оглянулась, а на нее смотрит статный фронтовик в гимнастерке.
Встретились взглядом раз, другой...
– Как заворожил просто, – вспоминает
гипнотический взгляд будущего мужа Тамара Меркурьевна. – Начали встречаться, он
дождался, пока я окончу институт, а потом предложение сделал. И мы уехали в
Акмолинск. Это сейчас – красивая столица Казахстана Астана, а тогда был городок
с глиняными домами.
После окончания акмолинского техникума молодого
специалиста Виталия Козырева направили начальником станции в Яр-Главный. Работал
четыре года – с 1952 по 1956-й, и вдруг – звонок от заместителя начальника
дороги: «Есть мнение направить вас в Вязники». Это была стыковая станция между
Владимирским и Горьковским отделениями, и от ее работы многое зависело, но
последнее время оказался именно тут полный развал в работе.
– Я съездил в
Вязники – кругом паровозы, шлак, дым, все пути заставлены, грузовая работа
замерла. Штата полного нет, кто уволился, кто пьяный... Здесь находился зам.
НОДа Константин Эрнст. Он был тут, чтобы хоть немного «расшить»
станцию.
Потребовалось полтора года, чтобы и со станцией совладать, и с
местным руководством дело наладить. Погрузка пошла по 60 вагонов в сутки,
выгрузка по 80 – 100, а с газовыми трубами во время строительства газопровода до
300 вагонов успевали разгружать. Эстакаду построили, переходной мост, заменили
стрелочные переводы и самое главное, из-за чего поначалу сыр-бор был, –
подъездные пути к местным текстильным фабрикам уложили. И дело пошло.
В
1986-м Виталий Иванович Козырев ушел на пенсию. 40 лет стажа, не считая
фронтовых. 30 из них бывшую отстающую станцию возглавлял. Всеми признано –
поднял, вывел в лучшие. Он, как прежде, волнуется и переживает. В восемьдесят
лет, словно в тридцать...
Март 2010 года. Фото Владимира Цыплева
Как-то «Гудок» в рубрике «Вечные мысли»
опубликовал из Александра Блока: «Тот, кто поймет, что смысл человеческой жизни
заключается в беспокойстве и тревоге, уже перестает быть обывателем». Виталий
Иванович Козырев, похоже, и не был обывателем. Некогда
было...
Владимир ЦЫПЛЕВ.
Вязники, Владимирская
обл.
___
Источник: Газета "ГУДОК"
