«Призыв»

К  150-летию И.А. Голышева

МСТЁРСКИЙ ЛЕТОПИСЕЦ

27 ИЮНЯ ИСПОЛНИЛОСЬ 150 ЛЕТ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ НАШЕГО ЗЕМЛЯКА ИВАНА АЛЕКСАНДРОВИЧА ГОЛЫШЕВА И 130 ЛЕТ СО ДНЯ ОТКРЫТИЯ ИМ ПЕРВОЙ В РОССИИ СЕЛЬСКОЙ ЛИТОГРАФИИ

(Речь идет о 27 июня 1988 года – именно в этот день отмечалось 150-летие И.А. Голышева. Статья опубликована во Владимирской областной газете «Призыв» 28 июня 1988 года. – Оцифровка текста, комментарии и дополнения – В.Р. Цыплев. Январь 2013 года)

Родился Иван Голышев в крепостной семье, во Мстёре, предки его были потомственными иконописцами. Сначала рисованию мальчика учил отец, а затем Ивана отправили в Москву, в рисовальную школу.

Школа, основанная А.С. Строгановым (и до сих лор это учебное заведение называют Строгановкой), имела замечательные традиции и могла бы за шесть лет обучения многое дать сельскому мальчику. Но Иван бросил ее на третьем курсе, хотя успевал вначале хорошо. Бросил потому, что школа не выдавала диплома крепостным, а вольную помещик ему не дал.

Но в Москве мальчик быстро уловил новое: печатание лубочных картинок с помощью литографского камня. Лубочные картинки окружали его с первых лет жизни. Ими были обвешаны стены дома, а потом отец занялся продажей книг и картинок. Привозил их из Москвы и усаживал за раскраску всю семью, позднее в раскрашивание было вовлечено до двухсот девочек и женщин Мстёры.

Ваня Голышев самостоятельно овладевает литографским делом, Покупает остродефицитные тогда литографские камни, сам рисует на них, делает отпечатки в одной маленькой литографии, с хозяином которой сдружился, а потом с помощью отца и на его имя (сам-то еще несовершеннолетний) открывает во Мстере, разумеется, с разрешения помещика и властей, собственное литографское заведение. Дело это было совершенно необычным по тем временам. Литографий и в Москве, и в Петербурге было мало, а первой сельской стала голышевская.

Начал Иван Голышев работать на двух станках, потом купил ещё три, а шестой сделал сам, перед этим тщательным образом изучив иностранные. И выходило из этой литографии по 3000 картинок в день.

Все это, вместе с дешевыми книжками, привозимыми из Москвы, развозили и разносили по русским городам и весям мстерские, холуйские и вязниковские коробейники.

Прослышав про такую широкую торговлю Голышевых среди народа, к ним в 1861 году приезжал Некрасов, а потом через них распространял свои знаменитые «Красные книжки», формат и цвет которых поэту и подсказал Иван Голышев, как наиболее удобные и привлекательные для простого, малограмотного народа.

Уже одной лубочной продукцией мог Иван Голышев прославить свое имя. Но другое направление жизни дала Голышеву встреча с К.Н. Тихонравовым, секретарем Владимирского губернского статистического комитета, редактором неофициальной части «Владимирских губернских ведомостей», археологом, страстным собирателем и защитником старины. Тихонравов вовлек Голышева в деятельность статистического комитета, сделал его постоянным внештатным сотрудником губернских ведомостей. В них И. А. Голышев опубликует несколько сот заметок и статей.

Пройдя под руководством Тихонравова школу археологических изысканий, И.А. Голышев тоже станет коллекционером и ревностным защитником русской старины. В 1882 году он принял самое деятельное участие в спасении древних фресок Успенского собора во Владимире, которые было запланировано уничтожить при «возобновлении», т.е. ремонте собора. У горе-реставраторов была своя теория,       что фрески важны одним археологам, что нет в них никакого изящества, «яркости красок, румяных лиц», что народу они неинтересны.

Не сумев убедить местные власти в необходимости сохранить фрески, Голышев бросился в Москву, опубликовал острую статью, сообщил о намечающемся    варварстве председателю Московского русского археологического общества, в котором сам состоял, А.С. Уварову. Уваров создал комиссию из известнейших археологов и историков, которая и отправилась во Владимир и спасла древние фрески от уничтожения.

Используя свой художнический талант, Голышев, начинает издавать альбомы русских древностей, монографии, богато иллюстрируя их своими литографиями: «Альбом рисунков со старинных пряничных досок», «Памятники старинной русской резьбы по дереву», «Памятники древних церковных сооружений».

Альбомы эти сделали И.А. Голышева известным. На издание их откликались положительными рецензиями многие газеты и журналы, отмечая их достаточно высокий художественный уровень, интересность и огромную ценность для истории русского искусства.

Голышев избирается членом-сотрудником, членом-корреспондентом многих ученых обществ, награждается орденами и медалями, возводится в звание личного почетного гражданина, которое освободило его, наконец, от податного состояния, т.е. зависимости от помещика.

Он, уже почитаемый общественный деятель своего края, открывает бесплатную рисовальную школу и библиотеку для крестьянских детей, сам в ней бесплатно и преподает, библиотеку снабжает своими книгами и журналами, рассылает по музеям и библиотекам страны свои археологические находки: рукописи, иконы, картинки, различные старинные вещи, а в народные школы и училища своей округи — сотни книг и учебных пособий. Будучи земским и губернским гласным, Голышев добился повышения жалованья учителям, хлопотал за офеней, торговля которых все более и более ограничивалась правительством.

Свое отношение к чиновничье-помещичьему строю России Голышев четко выразил в своих воспоминаниях. Редакция «Русской старины, опубликовав их, основательно «подредактировала», вычеркнув все, что подрывало авторитет властей. Помещик, писал Голышев, находит множество способов вытянуть с крестьянина деньги. Строптивых отрывает от семьи в «пожилых летах», ставит на самые черные работы, бьет, вырывает волосы из бороды. И в том, что уже после реформы 1861 года помещики всячески препятствуют выкупу крестьян: «деньги возьмет, а отпускную не дает».

Кроме альбомов Голышев выпустил более двух десятков книг и брошюр, готовил к изданию двухтомное собрание сочинений, но успел подготовить только первый том, который вышел после его смерти.

Позднее имя И. А. Голышева было незаслуженно предано забвению и даже оклеветано. Кто-то, задним числом, нашел в некрасовском купце-выжиге из «Кому на Руси жить хорошо» сходство с И.А. Голышевым. При раскулачивании в 20-х годах нашего столетия, преследованиям подвергли уже престарелую, жившую очень скромно, его вдову, замечательно добрую, по всем воспоминаниям, женщину, верную спутницу и помощницу Ивана Александровича. Имя И.А. Голышева выпало из всех энциклопедических словарей. Произведения его ни разу не переиздавались, хотя давно стали библиографической редкостью и можно найти их только в главных книгохранилищах страны и музеях.

В последние годы возобновился интерес ученых и исследователей к наследию И. А. Голышева. В центральных научных и популярных журналах и сборниках появились статьи о нем, готовятся диссертации по его лубочным картинкам.

Но у нас на Владимирщине недостаточно хорошо помнится имя замечательного земляка. Шумят еще во Мстере посаженные Иваном Александровичем березы 6ывшей Голышевки, а дом его снесен. В Мстерском музее — всего несколько его картинок и икон. Цела еще могила, но заброшена. Нигде нет мемориальной доски, и имя не увековечено в названии, скажем, улицы. Здесь по-прежнему чувствуется явная недооценка значения наследия И.А. Голышева и подвижнической его деятельности в деле просвещения крестьянства, в сохранении памятников старины.

Ф. ПИГОЛИЦЫНА, член Союза журналистов СССР.

Оцифровка статьи - В.Р. Цыплев. 2013 год Еще о Голышеве на сайте "БЫЛОЕ" здесь:

http://tsiplev.ucoz.ru/search/?q=%D0%B3%D0%BE%D0%BB%D1%8B%D1%88%D0%B5%D0%B2

 

Сканы страниц одного из основных трудов Ивана Александровича Голышева "Синодики Вязниковского Благовещенского собора" - в архиве В.А. Кошкина-Вязниковцева:

http://tsiplev.ucoz.ru/photo/lichnye_fotoalbomy/koshkin_vjaznikovcev_vladimir_aleksandrovich/154