ГЛАВА ПЕРВАЯ

НИЖЕГОРОДСКОЕ ПОВОЛЖЬЕ КАК ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНЫЙ РЕГИОН

В ЭТНИЧЕСКОМ И ЭКОЛОГИЧЕСКОМ АСПЕКТАХ

Часть 1

1.  Сущность Нижегородского Поволжья как историко-культурного региона и его формирование

      Термин «Нижегородское Поволжье» широко используется в современной науке. Вводя его в свою монографию "Горьковская область", известный географ Б.С.Хорев его распространенность и то важное обстоятельство, что он "указывает на физико-географическую принадлежность территории" (265, с.12). Этим допускается игнорирование не всегда обоснованных с точки зрения науки административных рамок. Значительная территория, сосредоточенная вокруг Нижнего Новгорода - одного из крупнейших городов России - играет важную роль в ее экономике и культуре. Анализ явлений, имеющих или имевших распространение на территории, которая обозначается данным термином, вызывает необходимость обозначить ее пространственные границы.

      Очевидно то, что неверно было бы отождествлять Нижегородское Поволжье в синхроническом или диахроническом планах с территориальным контуром Нижегородской области или же предшествовавших ей административных образований. Данные образования объективно вызывались к жизни и менялись в силу, к примеру, складывавшихся отношений экономического тяготения, которые в разное время носили различный характер.  В равной  мере административные  границы не могут представлять собою границы культурных явлений. В связи с этим  представляется  уместным охарактеризовать описываемую территорию как регион.

      В последние десятилетия термин "регион" активно  используются  представителями  различных  наук  -   и гуманитарных,  и  естественных. Семантический диапазон слова позволяет такие употребления как "тихоокеанский регион", "африканский  регион",  "поволжский регион",  "северный регион области".  Смысловая неопределенность, отсутствие четких критериев  описания  параметров выражаемого понятия приводят к тому, что слово теряет характерную для терминов семантическую однозначность. Вполне определенной оказывается лишь некая промежуточность, стоящая за понятием при употреблении в рамках трихотомии "глобальный - региональный - локальный" - трихотомии, которая стала сейчас привычной для определения масштабности описываемых процессов в науке.

      Материалы словарей обнаруживают парадоксальную ситуацию. Слово "региональный" во вполне современном, достаточно расплывчатом значении "местный, относящийся к какой-либо отдельной области, стране или к нескольким соседним странам",  отмечается толковыми словарями практически с послереволюционных  времен как произведенное непосредственно от латинского прилагательного (241, т.3, с.907; 242, т.4, с.920). Слово "регион" (на первый взгляд, производящее!) ни ими, ни энциклопедиями 1920-1960 гг. не отмечается. Лишь "Большая Советская Энциклопедия" обтекаемо и лаконично  определяет регион в 1975 году как "крупную индивидуальную территориальную единицу (например, природную, экономическую, политическую)" (222). «Большой энциклопедический словарь» в 1986 году выделяет два значения слова: «то же, что район» и «территория,... часто значительная по своим размерам, не обязательно являющаяся таксонимической единицей» (223). В том же ключе определяет  значения термина Э.Б.Алаев в понятийно-терминологическом  словаре "Социально-экономическая география": это  или "район" или территория,  "не подходящую к принятой системе таксирования", таксон, принадлежащий разным системам, порядкам систем,  иногда  же  -  наоборот,  вписывающийся в них.  Автор сетует: от многозначности "избавиться как-то необходимо" (13, с.169-170).  В словаре-справочнике "Природопользование" эколог Н.Ф.Реймерс как ведущий признак региона выдвигает ограниченность "физико-географическими рубежами", вместе с тем не без некоторой иронии называя его "безразмерным" территориальным понятием"(226, с.445).

      Очевидно, что синонимия по отношению к стране, области, району, обессмысливает термин. Характерно, что в монографии, само название которой начинается ключевым словом "Региональная  политика  в СССР",  известный географ Б.С.Хорев уходит от его определения и проявляет осторожность в терминоупотреблении: "регион" в его контексте не совпадает с официальной  административной единицей - речь идет об оптимальном,  но  еще не достигнутом административном членении большой территории, автору видится необходимость промежуточных таксонов между страной, областью, районом (273).

      Если так, то позволительно выделить четыре уровня региона, обладающих различной масштабностью. В этом отношении лишь признак промежуточности объедит различные значения  термина, но при этом представится возможным выделить точные, достаточные для научного употребления признаки каждого из этих значений.

      1.  Часть континента или океана, объединяющая  ряд  близрасположенных  стран  и морей.

      2.   Часть страны,  объединяющая  ее крупнейшие  административные  единицы.  Регионами  во   втором значении   являются  экономические  районы,  признаки  которых достаточно четко описаны и обоснованы (274). Применительно к России крупнейшими административными единицами, сгруппированными в такие районы, можно считать области, республики, края - субъекты федерации. Они являются следующей ступенью градации, которая отделит второе значение от третьего.

      3.  Часть крупнейшей  административной  единицы страны, составляющая несколько близрасположенных единиц среднего ранга. Такими единицами среднего ранга окажутся районы в областях, краях, республиках. Они и группируются в экономическом, транспортном, культурном отношении вокруг города, более крупного, более развитого в хозяйственном и социальном отношении, имеющего наиболее надежные и полноценные пути сообщения.

      Однако заметим: три выделенных четких значения термина не опишут такое его распространенное употребление как "регион Нижегородского Поволжья", "архангельский регион", "регион Кубани". И то, что имеется в виду под регионом, не будет полностью эквивалентно соответствующим административным единицам.

      Проблема административного деления стоит перед любым государством. Приводя обзор истории русской научной мысли в этой сфере, Б.С.Хорев отмечает, что в качестве основ исследователи  пытались  выделить  для  такого  членения на первых порах внутреннюю однородность  - "естественно-географические и экономические признаки: климат, плодородие почвы, степень орошения...", "плотность населения, национальный состав, профессия" (П.П.Семенов-Тян-Шанский, Д.И.Рихтер, А.И.Скворцов и др.); и лишь позднее - комплексное развитие на территории производства, специализация (Н.Н.Баранский) (274).

      Произвольность административного деления Российской империи, проведенного при Екатерине П базировалась на схоластических принципах стремления к статистическому единообразию территорий (численность населения в губернии и уезде) и отражения времени присоединения их к империи.

      Первоначальное административное членение Нижегородского Поволжья не способствовало нормальному функционированию уже сложившихся внутри него экономических связей (о чем будет сказано) - в губернию не входили значительные территории, формально отнесенные к соседним центрам (Кострома, Владимир, Тамбов, Вятка), но на деле имевшие ориентацию на нижегородское хозяйство.  В ходе дальнейшего развития края границы данного экономико-географического и культурного территориального единства все больше начинают совпадать с областью, Горьковской и затем Нижегородской, изменение границ которой (1943,1957,1962,1994 гг.) "работало" на укрепление уже сложившихся контактов.

      Это единство мы вправе определить как регион в еще одном значении, которое соотносится с историко-культурным ракурсом данного исследования - как территорию, объективно концентрирующуюся в силу своей хозяйственной жизни, транспортных связях и традиционной культуры  вокруг центра крупнейшей  административной  единицы, в идеальном случае совпадающую с ней или во всяком случае - стремящуюся в своем развитии к этому.

      В этом плане регион имеет непосредственное отношение к официальной таксонимии, но оказывается как бы впереди нее, развивает ее, хотя возможны случаи, когда сложившиеся связи и единства не находят юридического воплощения.

      Территориальное изменение региона идет помимо административной воли,  нередко противоречит ей. Власть же, в свою очередь, пытается фиксировать официальные  границы, развитие в рамках их, препятствуя изменению состава региона.

      Однако, разумеется, не сами по себе экономика и транспортные связи, а воля людей, основанная на понимании "порядка вещей", приводят к изменению границ региона.  Эта воля является частным воплощением сознания, которое формирует историко-культурный регион.  Сам же по себе историко-культурный регион представляет собою территорию, постоянными жителями которой осознается их глубокая и многоплановая общность - исторических судеб, природных условий, материально- и духовно-культурных ценностей.

      Правомерно поставить вопрос, является ли Нижегородское Поволжье таким регионом и, если является, как оно соотносится с Нижегородской областью.

      Предпосылки существования культурного региона создаются физико-  и экономико-географическими реальностями.

      Нижегородская область расположена в восточной половине средней полосы Европейской части России. Территория области простирается более чем на 400 километров с севера на юг и почти на 300 с запада на восток, площадь равна 76 тыс.кв.км.

      Вспоминая признак, обозначенный Н.Ф.Реймерсом, можно заметить, что границы области большей частью не совпадают со сколько-нибудь значительными природными рубежами. Напротив - через территорию пролегают многие такие общие природные рубежи Русской равнины - геоморфологические, климатические, почвенно-растительные. Полоса песчаных низин, которая проходит от западной границы России до Урала,  встречается здесь с зарождающейся у слияния Оки и Волги Приволжской возвышенностью. Вблизи северной границы области лежат  пути перемещения с запада циклонов, вызывающих усиленное выпадение осадков. В этих широтах находится наиболее увлажненная часть Русской равнины.

      По территории области проходит северная, наиболее сложная граница знаменитого русского чернозема. Европейская темнохвойная тайга, насыщенная сибирскими элементами, сменяется смешанными и широколиственными лесами, которые, в свою очередь, на юге области сменяются луговыми степями. Очень точна характеристика, данная области Б.С.Хоревым (272, с.6), как территории с многоплановой рубежностью.

      Обилие природных границ усиливает здесь контрастность и разнообразие ландшафтов. На территории области как в фокусе сосредоточиваются взаимоотношения между всеми природными компонентами: горными породами, рельефом, климатом, водами, почвами, растительным и животным миром, что отмечает А.Т.Харитонычев (264, 1974). В.В.Докучаев, чьи исследования природы бывшей Нижегородской губернии составили эпоху в развитии мировой  географической и почвоведческой  науки, с  полным  основанием  утверждал,  что именно данная губерния явится единственным в России местом, где все три царства природы будут изучены не только каждое в отдельности, но главное - в их взаимной связи, в их постоянных вечных соотношениях и влияниях. Именно обобщение результатов работы Нижегородской экспедиции, проведенной в конце Х1Х века, явилось основной предпосылкой открытия В.В.Докучаевым закона природной зональности (209, 210).

      Можно утверждать, что степень изученности природы Нижегородского Поволжья весьма высока. Научная библиография вопроса к настоящему моменту насчитывает свыше 3000 источников и продолжает стремительно расти (210). Это освобождает от необходимости обстоятельно характеризовать природу региона и доказывать ее разнообразие в различных частях Нижегородского Поволжья.

Хорошо исследовано и хозяйство области.

      Агропромышленный комплекс, сориентированный прежде всего на обеспечение продовольствием крупных  промышленных  центров, специализируется на животноводстве, дает лишь небольшую долю валового продукта области.  В основе  -  ведущие  промышленные отрасли: машиностроение, в основном транспортное (авто-, авиаи судостроение),  радиоэлектроника.  Сильны позиции химической и лесной (лесохимия, производство бумаги) отраслей.

      Предприятия области четко связаны в единые производственные циклы,  интегрированы,  дополняют друг друга. Так, вполне взаимосвязанное производство автомобилей (Н.Новгород, Павлово, Бор, Семенов, Арзамас,  Заволжье), осуществляемое на основе использования унифицированных блоков, поддерживается смежными производствами городов-спутников Нижнего Новгорода: двигателей (Заволжье), стекла (Бор), кожевенных изделий (Богородск), электротехники (Лысково), специализированных кузовов (Н.Новгород, Арзамас), пластмасс (Дзержинск), слесарно-монтажного инструмента (Павлово), красок и нормалей (Н.Новгород). Такую же технологичскую замкнутость внутрь региона обнаруживает судостроение, представленное своего рода флагманскими предприятиями Н.Новгорода и Навашина, взаимосвязанными с ними судоремонтом (Шиморское, Октябрьский, Городец, Память Парижской Коммуны, Дуденево), производством дебаркадеров (Сокольское), земснарядов (Чкаловск), судовых двигателей (Н.Новгород, Бор). Сходные структуры обнаруживаются и при исследовании функционирования других ведущих отраслей и их взаимодействия со смежными. Так, транспортное машиностроение и радиоэлектроника опираются на лесную и лесохимическую промышленность области, производство стекла-триплекса (Бор) связано с изготовлением полимерной пленки, что обеспечивают отрасли нефтехимии (Кстово) и химии (Дзержинск).

      Сложившихся между промышленными предприятиями отношения поддерживает система транспортных путей, ориентированная на Н.Новгород.  Великие реки - Волга и Ока, сходящиеся возле него, были первыми путями, которые использовались здесь. Выгодное в этом плане географическое положение города обеспечивало ему значительный хозяйственный рост в различные эпохи. В конце ХУШ в. через Н.Новгород, как отмечается Э.Г.Истоминой, проходили 10 из 16 важнейших водных транспортных путей России (92). Сегодня Н.Новгород - узел железных дорог, ведущих от него в шести направлениях, а также шести автомагистралей. В области нет участков, куда надо добираться через чужие территории. А высокая скорость сообщения по дорогам обеспечивает подлинную транспортную цельность Нижегородского Поволжья.  Лучевое в целом строение сети главных автотрасс указывает на наличие единственного транспортного центра территории. Понимание собственной принадлежности к региону обеспечивается в частности и тем,  что сейчас жители любого из его районов получили возможность в силу развития дорог и транспорта легко добраться до одного центра максимум за пять-шесть часов.

      Практически именно об этих факторах и следует говорить в первую очередь как о предпосылках формирования культурного региона.

      Это поэтапно складывавшееся единое хозяйство является объективным, конкретным результатом усилий представителей различных этнических групп, проживающих на территории. Заметим, что в последние два века, прошедшие после эрзянских национально-религиозных волнений в районе Дальнего Константинова в 1810 году, на территории региона не наблюдалось острого выражения межэтнических противоречий, сепаратизма. Это позволяет говорить о единстве живущих в Нижегородском Поволжье людей в представлениях о своих исторических судьбах (хотя более подробно касающийся этого материал еще будет рассматриваться в данной главе).

      Понимание постоянными жителями своей принадлежности к Нижегородскому Поволжью основывается на крепких связях, которые существуют между производствами территории. Важнейшие предприятия Бора,  Заволжья, Арзамаса, Павлова, Лыскова, Богородска причастны к деятельности флагмана промышленности области Горьковского автозавода. Ориентация на снабжение  конкретных  крупных промышленных центров очевидна в сельской местности. Труд сотен тысяч людей непосредственно связан с Волгой, где организующим центром выступает все тот же Нижний  Новгород. Инженерное обеспечение уникального промышленного потенциала территории означает работу на конкретный объект, сложившийся исторически, созданный усилиями поколений именно здесь. Образовательная деятельность, научные школы, художественное творчество нижегородцев также  могут существовать только в связи с осознанием присутствия местного культурного центра, аккумулирующего достижения, обеспечивающего  их  развитие  и передачу из поколения в поколение.  Таким  центром  выступает Н.Новгород  с  его многочисленными  вузами  и техникумами,  с музеями, театрами, творческими союзами, научно-исследовательскими институтами, средствами массовой информации.   Городами   высокого научного потенциала, вузов и театров являются также Дзержинск, Саров,  Арзамас, однако это своего рода центры второго порядка - они не координируют решение проблем всей области, а сосредоточиваются на специфике ближайшей округи или резко выраженной узкой специализации в масштабах страны. Чрезвычайно специфична и ограничена в этой сфере роль, например, Лукоянова как центра мордовской культуры и города с педучилищем и музеем, Большого Болдина как села со знаменитым Пушкинским заповедником, Семенова как центра художественных промыслов. Но универсальный центр, к которому бы тяготели культура, образование, наука - один.

      Современная Нижегородская область - территория с резкими природными различиями в ее различных частях, выраженно распадающаяся в этом плане на зоны и подзоны. Это накладывает заметный отпечаток на специфику сельского,  лесного, водного хозяйства, добычу и переработку полезных ископаемых, пищевую промышленность в ее разных частях. Как будет еще показано, нет и этнической  однородности.  Но не это оказывается решающим в формировании целостности. Она базируется на культуре, понимаемой  в данном случае в самом широком  смысле  этого  термина.  Именно многообразие условий в разных частях области, создает своего рода возможности для маневра,  служит решению стратегических  задач существования и развития региона.

      Таким образом, Нижегородское Поволжье правомерно считать историко-культурным регионом. Можно говорить о том, что в настоящий момент закреплено административно совпадение региональных рубежей с границами области, регион территориально стабилизировался  (что,  разумеется,  не  может  гарантировать неизменного состояния в будущем).

      Отдельный интерес представляет вопрос об исторических судьбах жителей данной территории в ходе ее формирования как региона.

      Затронув этот вопрос, невозможно не столкнуться с проблемами этногенеза на территории  Нижегородского  Поволжья, которые в разной мере исследованы этнологами (61), лингвистами (49-51, 229, 238, 254), археологами (24-27, 261), этнографами (150-155, 244, 245, 290), историками (3, 187, 203).  Другой  стороной  вопроса станет местная, краевая история, увязанная с политико-административными образованиями, существовавшими на территории. Традиционно именно такой ракурс задается в историко-краеведческих работах среди которых есть и обобщающие по своему характеру (96, 192, 293, 322, 355, 356 и мн. др.). Однако в первой из названных групп исследований региональные рамки умышленно игнорируются: это помехи в том случае, если требуется  охватить этническую целостность.  Во второй группе работ принято считать "изначалием" (356, с.15) основание Городца - первого славянского города будущего Нижегородского Поволжья, более раннее прошлое предстает как  историческая неопределенность. Особняком среди этих работ может  стоять двухтомное  издание, посвященное  истории административно-территориального деления края 1917-1979 гг. с экскурсами в его предысторию (с Х1У века) (293, 322). В нем воссоздается прошлое губернии-края-области - состава и структуры. Однако об этом уже шла речь:  административную единицу нет  оснований идентифицировать с регионом.

      Рассмотривать формирование региона Нижегородского Поволжья в  ходе взаимодействия человека и природы в историческом плане невозможно без восстановления прошлого состояния природных ландшафтов, деятельности на них человека, этногенетических процессов.

      Формирование современных природных зон на территории Нижегородского Поволжья началось 15-20 тысяч лет назад. Под влиянием таяния ледника, находившегося в нескольких сотнях километрах к северу от современной границы области, климат меняется. Тундростепь - господствовавший на всей территории региона ландшафт - начинает вытесняться соседними природными зонами. С запада надвигаются смешанные леса, с востока южная тайга, с юга - лесостепь. Таяние ледника предопределяет и направление будущих рек. Самые крупные из них - пра-Волга, пра-Унжа, пра-Ветлуга текли с севера на юг и имели ширину в несколько километров. В эпоху голоцена сложился и общий облик территории области, несмотря на ряд изменений (исчезновение представителей т.н. плейстоценовой фауны - мамонта, шерстистого носорога и т.д. и происшедшие за последний век потери северного оленя, росомахи, дрофы, стрепета, значительное сокращение площади таежных лесов, участков степи, урочищ с растительностью тундры) сформированные в эпоху голоцена природные зоны сохранили свои существенные  черты (271).

      Разумеется, природа преопределила многое в будущем развитии Нижегородского Поволжья как региона, но уже показано, что природные зоны ни в коем случае не могут быть равны ему.

      Как следует из трудов археологов, заселение края начинается около шести тысяч лет. Однако находки не дают оснований сделать выводы об экономической или политической целостности на территории будущего региона на протяжении нескольких тысячелетий. Сменялись культуры и языки (о чем еще пойдет речь), преобладающие влияния соседей. Однако в каждый момент времени на территории наблюдается различное по особенностям материальной культуры население, обжитость носит островной характер. Не сформирована государственность. Очевидно отсутствие единого хозяйства. Например, на рубеже П и Ш тыс. до н.э. дисперсно сосуществуют балахнинская и считающаяся пришлой балановская культуры. Позволительно говорить лишь о численном преобладании памятников того или иного типа.

      Этногенез финно-угорских народов  в 1 тыс. н.э.принципиально не изменил ситуацию. В правобережном Предволжье формируются эрзя и мокша, по левому  берегу  нижней Оки - мещера, несколько выше по течению по обоим берегам - мурома. У впадения Оки в Волгу, вдоль Волги оставляют следы предки мари, к северо-западу от будущего Нижнего Новгорода - земли мери. Не вдаваясь  в  детали (что еще предстоит),  отметим - народы эти близки, на первых порах их сосуществованию присуща лингвистическая непрерывность. Однако около тысячи лет назад в результате будущее Нижегородское Поволжье предстает лоскутной территорией. Данные раскопок показывают, что хозяйство финно-угров этой поры обеспечивало им относительно самостоятельное, замкнутое существование в рамках ограниченной территории,  которая интенсивно эксплуатировалась.  Близкие  к современным  природные условия и заселение территории также не дают основания говорить о наличии на ней регионального единства, хотя сейчас его существование очевидно.

      Не создают регион и возникающие зачатки государственности финно-угров. К ним можно отнести появление города у муромы (Муром упоминается в летописях под 862 годом, археологические находки позволяют отнести его основание к УП в.), упоминаемый в мордовском фольклоре институт тюшей и инязоров (племенных правителей), летописные сведения о княжении марийских кугузов в Поветлужье (355, с.47).

      Устье Оки, пересечение имеющих чрезвычайную ценность путей предстает в начале 1 тыс. периферией, спорной территорией. Топонимика убедительно свидетельствует о том, что сама точка и ближайшие южные пределы обжиты мордвой. В нескольких десятках километров к северу и востоку начинаются обжитые марийцами территории. Сама же точка оказывается с ХП века объектом борьбы между волжскими болгарами и владимиро-суздальскими князьями, пытающимися здесь так или иначе закрепиться, есть основания полагать, что славянская "крепостица" существовала на устье Оки еще в 1172 г. (192). Основание Нижнего Новгорода спустя полвека фиксирует владычество Владимира над территорией, которая рассматривается однозначно как окраинная, пограничная. Претендентом на эти земли остается и мордва. Не увенчавшийся успехом поход инязора Пургаса на Н.Новгород в 1229 году позволительно представить как попытку освободить захваченный славянами стратегически важный узел дорог, который был обжит ранее мордвой. Сходна и судьба Городца, который возникает в 1152 году как "пригород" - подчиненный город Суздаля на максимально удаленных к востоку землях, перекрывая волжский путь. Обратим внимание, на севере будущего региона - четвертый хозяин территории - марийский кугуз Коджа Ералтем, строящий в 1240-х годах три укрепленных города в Поветлужье (355, с.48).

      Очевидно, что слабые связи между развитыми и зарождающимися государствами, политическая лоскутность не позволяют говорить о том, что в 1 трети П тыс. н.э. в Нижегородском Поволжье складывается регион. Напротив, земли оказываются окраиной, периферией по крайней мере четырех этнотерриториальных систем, но, что примечательно, именно будущий центр региона становится наиболее притягательной, спорной точкой, вызывает у соседей наибольшее желание обладать им. Это уже можно расценить как предпосылку кристаллизации региона на востоке славянских, севере мордовских, западе болгарских и юге марийских земель.

      Понятно, что именно чрезвычайно выгодное географическое положение позволяет Нижнему Новгороду успешно оправиться после татаро-монгольского нашествия. В 1340 году Орда, желая внести лепту в раздробленность Руси, выделяет Нижегородско-Суздальское княжество, править которым вскоре начинает Константин Васильевич. Территория нового княжества выраженно бицентрична. Древний Суздаль - центр политической и духовной жизни - оказывается в паре с отдаленным от него на две с половиной сотни верст непрямого пути растущим молодым Нижним Новгородом. Разделяющая их территория мало заселена: обжитые Жары и Белогородье по берегу Волги находятся в полутора сотнях верст от Владимиро-Суздальского Ополья. Прямой водный путь ведет через земли, принадлежащие Москве, а сухопутный действует лишь несколько месяцев в году.Княжеский стол находится в Нижнем Новгороде, что способствует хозяйственному развитию его окрестностей при относительной военной защите и удобстве путей. Понятно, что территория эта оказывается уже относительно независима от судеб Суздаля.

      Восточная часть княжества разрастается: к Х1У в. принадлежат упоминания о таких будущих узловых населенных пунктах как Бор, Кстово, Дальнее Константиново, Большое Мурашкино, в 1372 г. основывается как крайный восточный форпост княжества город Курмыш (192, с.12), рубеж откатывается от  былой пограничной крепости почти на 200 верст. Это свидетельствует о продвижении русских на земли мордвы, расширении территорий, объективно подчиненных уже непосредственно Нижнему Новгороду. Присоединенные участки оказываются даже не биэтническими как владимиро-суздальские земли, где шла ассимиляция мери, а полиэтническими: они включают не только поселения мордвы и мари, но и, вероятно, остатков мери, муромы. Административными центрами же становятся русские укрепленные городки. Сама же лесотепная территория к югу и юго-востоку от Нижнего Новгорода практически пребывала в этот период в качестве нейтральной, разделяющей земли русских княжеств и Орды. Малое количество населения и ограниченное хозяйственное использование были характерны для этих мест (69).

      В 1392 г. московский князь Василий Дмитриевич перекупает ярлык на Нижегородско-Суздальское княжество, включая его в состав растущего единого государства. Разумеется, это не может не осознаваться потомками как элемент позитивного процесса этнической и государственной консолидации. Но нельзя забыть и о многочисленных попытках конца ХУ1 - начала ХУ вв. восстановить княжество со столицей в Нижнем Новгороде. Кроме всего прочего, они не могут не свидетельствовать о том, что именно в эту пору Нижегородское Поволжье уже складывается в самостоятельный регион. Хозяйственная независимость от Суздаля и Москвы базируется на своеобразной изолированности территории, которая отделена в эту пору лесным пространством с малым населением от Владимирского Ополья и, понятно, также не может иметь жестких связей с восточными соседями. Уже на раннем этапе становления в Нижегородском Поволжье представлены три природные зоны, а следовательно, различные, позволяющие маневр хозяйственные, в частности, продовольственные ресурсы даже в случае локального неурожая. Различные по видовому составу леса дают основу для развития различных ремесел, многообразен животный мир, обеспечивающий сохранение элементов присвающего хозяйства - представлены около 50 видов рыбы, значительно больше, чем на других русских территориях, промысловые звери и птицы разных зон от соболя и северного оленя до сурка, дрофы и стрепета. Территория располагает запасами соли и болотной железной руды.

      Нижегородское Поволжье той поры не только самообеспечивается, но и является перекрестком торговых путей, имеющим в этом плане максимальные выгоды. Сам же вновь обжитый участок тянется вдоль великих рек, и любой из его пунктов легко доступен в транспортном отношении при любой погоде, не отстоит далее двух сотен верст. Сосуществование этносов под рукой Нижнего Новгорода оказывается непростым. Свидетельство тому, например, черемисские войны. Однако вырисовываются и элементы интеграции, на первых порах именно межэтнической - в специфике земледелия, охоты, бортничества и получаемого в результате продукта. Примечательно, что один из сыновей великого князя Дмитрия Константиновича Василий (впоследствии временно занимавший княжеский престол) получает мордовское имя-прозвище Кирдяпа, означающее "хозяин". В этом выражается своего рода признание единой власти - один из элементов складывающегося регионального сознания.

      Итак, Нижегородское Поволжье существует как регион с конца Х1У века, когда территория вокруг Нижнего Новгорода постепенно приобретает специфические именно для региона признаки. Возникновение его как данности можно рассматривать как первый этап развития.

      Славянская колонизация территории во многом, как станет ясно, разрушила традиционную финно-угорскую культуру будущего региона. Однако сам регион как единство создала именно эта колонизация.

      В качестве самостоятельной единицы, уже без связки с Суздалем Нижегородское Поволжье становится частью Московского государства на рубеже Х1У-ХУ вв., получая административное оформление как Нижегородский уезд.

      Дальнейшее развитие региона представляется уже скорее количественным,  чем  качественным. В нем сменяют друг друга фазы резкой перемены границ и подготовки этих перемен.

      ХУ век характеризуется продвижением русской колонизации по Волге и Оке, дисперсным расселением на территориях. Первый православный монастырь возникает в Поветлужье - на месте современного Варнавина. Вслед за энергичным броском на новые территории наступает период их обживания, складываются засечные линии и формируются пограничные военные дороги - Грошак и Сакма. Этим готовятся происшедшие в следующем столетии резкие изменения.

      Второй этап формирования Нижегородского Поволжья связан в первую очередь с войнами Русского государства против Казани и ее последующим падением.

      В ХУ1 веке граница русского заселения вокруг Нижнего Новгорода продвигается дальше: на юго-западе основываются Богородск, Ворсма, Павлово, Вача, Сосновское, на юге - Чернуха, на юго-востоке и востоке как новые форпосты - Большое Мурашкино, Спасское, Воротынец, Васильсурск, возникающий в 1523 году на месте старого крупного марийского города. Это свидетельство территориального увеличения региона по большинству направлений до сотни километров, причем на новых территориях соседствуют и русские новоселы с аборигенными финно-угорскими этносами, и различные типы производящего и присваивающего хозяйства.

      Становление новых границ, их укрепление связано в середине ХУ1 в. с походами Ивана 1У на Казань, прошедшими по нижегородским землям. Маршруты их были проложены вдоль Волги и южнее - вдоль Теши и Пьяны по мордовским землям. Многочисленные предания свидетельствуют о том, что мордва содействовала военным действием русских. Переход из-под руки казанских ханов во власть московского царя мордва (187, 203, 316), горные марийцы (336), чуваши (64) осознавали как освобождение. Но выпадение из одной системы означало присоединение к другой, а тяготение к Москве могло носить лишь опосредованный характер, ведь форпостом русского государства на востоке являлся крупный организующий центр - Н.Новгород. Не случайно именно в эту пору он получает уважительные названия Угарман - "Новая Крепость" у марийцев и Чулкула - "Каменный Город" у чувашей. Предания убедительно свидетельствуют о том, что представители поволжских народов были активными участниками походов на Казань, проводниками русского войска, за что отличившиеся получили вновь присоединенные территории в собственность. С походами Ивана Грозного связывается присоединение южных земель к региону Нижегородского Поволжья. В ходе походов и вскоре после них основываются Ардатов, Арзамас, Большое Болдино, Бутурлино, Гагино, Княгинино, Перевоз, Сеченово (Теплый Стан), Смагино. Идут непростые процессы христианизации мордвы, которые объективно имеют позитивные и негативные стороны. Существенно же, что они работают в частности на формирование регионального сознания, на его известную нивелировку. На вновь осваиваемых территориях соседствует главным образом переселяемое русское и аборигенное мордовское, марийское население, позднее в юго-восточные районы прибывают служившие Москве татары-мишари из-под Касимова. Географически новые территории тяготеют исключительно к Нижнему Новгороду.

      ХУП в. представляется в судьбе Нижегородского Поволжья в первую очередь временем закрепления перемен и подготовки новых изменений. Границы лишь незначительно продвигаются на юг. Основываются Лукоянов и Починки, крупные села, прилегающие к ним. Возникают Вад, Сергач на уже внутренних территориях региона. Начало хозяйственного освоения ландшафтов юга нанесло по ним сильный удар - исчезают дубравы, в особенности водораздельные - они сжигаются на поташ и древесный уголь, их сводят для нужд земледелия, распахиваются степные участки (271). Это не может не привести к тому, что занятия населения постепенно нивелируются независимо от национальных  традиций: охота и рыбная ловля становятся все менее результативны из-за сведения лесов и пересыхания рек, а бортничество просто сходит на нет. Это дает  толчок  к дальнейшему развитию нижегородской мордвы как крестьян, во многом равняет их с русским населением,  чему способствует и крещение мордвы - процесс, который нельзя оценивать однозначно. В ХУП в. он достигает апогея. Сопротивление ему в ряде мест (округа Дальнего Константинова) получает вооруженный характер: мордва остро ощущает, что с утратой традиционных верований  уйдет  значительная часть культуры, постепенно выветрится  этническая специфика. Однако войны эти идут уже практически в  глубине  региона и, следовательно, обречены. Интеграция терюхан при непосредственной близости к организующему административному центру уезда, каким был Н.Новгород, оказывается неизбежно сопряженной с русификацией, разрушением традиционного хозяйства, культуры, представлений о мире, утратой языка.

      Несколько особняком и в территориальном, и в хозяйственном отношении живут татары юго-востока региона. Это в первую очередь скотоводческий народ. С момента появления в Нижегородском Поволжье их ориентация в хозяйственном и политическом плане на Н.Новгород оказывается единственно возможной. Альтернативой ему могла для татар быть лишь Казань. Но она, во-первых, далеко, во-вторых, связи касимовских татар с нею были решительно оборваны при переходе в русское подданство и жестоко карались бы. Таким образом, в южной части регион во многом достигает современных границ, исключая юго-запад, черед которого к хозяйственному пробуждению в ХУП в. еще не настал.

      Заселение северной части современной Нижегородской области в ХУП в. идет весьма специфично. После церковной реформы сюда (да, впрочем, и в ряд других мест - в Муромские леса, в Заветлужье) выселяется главным образом из-под Москвы большое количество старообрядцев. В эту пору основывается будущий город Семенов, Ковернино, ряд крупных сел. Топонимический материал (352, с.17-19) убедительно свидетельствует о былом соседстве в ближнем Заволжье старообрядцев с марийским населением. Известно, что раскольники спасались среди глухих в ту пору таежных лесов от государства и официальной церкви. Поэтому о вовлечении  вновь заселяемой территории в жизнь региона вряд ли можно говорить. Натуральное во многом по типу присваивающее хозяйство марийцев, как показывают исследования (193), в ту пору не нуждалось в интеграции. Предания (в частности, об Ирге (352, с.147-149)) сохраняют воспоминания о весьма натянутых отношениях марийцев с русским государством.  То же касается  и старообрядцев, причиной исхода которых из центра России становится  стремление к хозяйственной и идеологической изоляции. Болота, бездорожье  идеально служили  этой  цели. Северная граница региона,  таким образом, проходила в немногих километрах от левого берега Волги, начинаясь чуть выше Городца и заканчиваясь к Васильсурску. Характерно, что население правого берега выше Балахны до сих пор сохраняет память о средневековом названии земель на противоположном берегу - Маура,  вероятно,  произведенном от этнонима "меря" и помнит о том,  что жители этих земель резко отличались в этническом, хозяйственном плане от них. Противопоставление Нижегородского Поволжья "Меровии",  ограниченной  Волгой, Унжей, Керженцом, было в сознании людей на протяжении нескольких веков (61, с.459).

      По этой причине к Нижнему Новгороду еще не испытывают тяготения и Поветлужье, и Заветлужье, заселенное марийцами, однако уже имеющие вкрапления колонизируемых монастырями земель.

      Однако процессы развития хозяйства, с постепенно меняющимися потребностями населения Заволжья и с намечающимся истощением необходимых Н.Новгороду ресурсов Предволжья, связанных с лесом (271) начинают объективно втягивать северные территории в нижегородскую экономическую, а позднее и административную сферу.

      Третий этап формирования региона тесно увязывается с процессом создания Российской империи, Нижегородское Поволжье предстает уже как внутренняя территория, более безопасная в стратегическом отношении даже, чем Москва, с благоприятными предпосылками для экономического развития. Идут процессы жесткого административно-территориального структурирования, создается сеть регулярных сухопутных дорог. Нижегородская губерния, возникающая в 1714 г. (в 1779-1796 гг. - наместничество), неоднократно меняет свой территориальный состав, образуются 13 (затем два ликвидируются) уездов, девять новых городов, что создает своего рода твердую внутреннюю структуру региону, закрепляет его в разной мере удачно проведенные границы и многоступенчатую субординацию.

      Наиболее серьезный и долго ощущаемый след оставила административная реформа 1770-х годов: она предопределила управление Нижегородского Поволжья на протяжении последующих полутора веков. Однако нельзя сказать, что в новой структуре удалось отразить объективные экономико-культурные связи. Реформа базировалась на схоластической доктрине "одинаковости" единиц: губернии включали определенное количество жителей и делились на примерно равное число уездов, выделявшихся, в свою очередь, на основе установленного числа жителей.

      Южные границы Нижегородской губернии во многом совпали с современными областными. Однако они не включали Вачу, Вознесенское, неширокую восточную полосу с Курмышом, Пильной, частью Сеченовского района. Северные пределы губернии заканчивались Средним Поветлужьем, чуть выше Баков, причем в губернию не входили Ковернино, Сокольское с округой. Пожалуй, про одно лишь Вознесенское того времени можно сказать, что экономическая судьба округи этого села не связала его еще с Нижегородским Поволжьем. В других случаях связи территорий, которые в будущем вошло в состав области, с Нижним Новгородом и его регионом, были очевидны. Например, Вача, попавшая в ту пору в Муромский уезд Владимирской губернии, тяготела к Павлову с родственными производствами и стояла на транзитном пути в юго-западную часть Нижегородской губернии, где только что получила развитие металлургия в окрестностях Выксы. Ковернино ориентировалось на соседние Семенов и Городец.

      Особняком развивалось Заветлужье, разделенное между Нижегородской, Костромской и Вятской губерниями. Нельзя сказать о четкой транспортной и экономической ориентации этих земель, например, на Кострому или Вятку - путь туда был чрезвычайно сложен и долог, действовал лишь несколько месяцев в году, проходил по заболоченным водоразделам. В то время как по Ветлуге и Волге до Н.Новгорода было вдвое ближе, чем до Костромы. Однако в сферу влияния Н.Новгорода эти территории не были еще по-настоящему вовлечены. Административное деление закрепило их экономическую отсталость, но с другой стороны создало предпосылки для большей сохранности традиционной культуры, ландшафтов. 

      В регион входила - и тогда по справедливости - округа села Юрина (ныне Марий-Эл), историческая судьба которой связана с Васильсурском.

      После екатерининских административных реформ наступает фаза стагнации, длившаяся около полутора веков. Это время поступательного развития промышленности территории, строительства первых железных дорог, а следовательно - назревания противоречий между состоянием региона и его устройством, заложенных реформой. Рост промышленных сел - Выксы, Кулебак, Павлова, Сормова, Богородского, Лыскова, Городца, Кунавинской слободы, позднее также Растяпина привел к тому, что к они опередили по размеру и значению собственные уездные центры (365), сориентировав на себя многообразные связи. Новые шоссейная и железная дорога обходят когда-то стоявший на перепутье Горбатов, перенос ярмарки ослабляет Макарьев, и эти города теряют свою былую территориально-организующую роль.

      Послереволюционное время становится периодом активного изменения формальных границ региона и его внутреннего устройства. Территория, подчиненная Н.Новгороду-Горькому то неоправданно расширяется, включая современные земли Владимирской, Кировской, Костромской областей, Удмуртии, Чувашии, Марий-Эл, то сужается почти до половины нынешней, разделенная на Горьковскую и Арзамасскую области. Одно за другим следуют укрупнения и разукрупнения районов. Эта ситуация нестабильности длится около сорока лет с начала 20-х до начала 60-х годов, заканчиваясь отменой плодов волюнтаристкого хрущевского деления областей на "промрайоны" и "сельхозрайоны", приведшего к полной территориальной неразберихе. Очевидно однако, что идет поиск форм, концепций, которые бы отразили состояние региона и дали возможность не препятствовать развитию его хозяйства. Решающую роль в формировании современного состава территории изначально играет в этот момент строительство железных дорог и ориентация промышленности на метрополию.

      Прокладка линии от Нижнего Новгорода на Котельнич, ветки на Сяву приводит к тому, что Урень, Ветлуга, Варнавино, Тонкино, Тоншаево становятся преимущественно и круглогодично достижимы именно отсюда, а не из Костромы, куда ведет вдвое более длинная дорога через тайгу и болота. Лесохимическая ориентация новой промышленности на Нижний Новгород активизирует давно складывавшиеся связи жителей Заветлужья с южными территориями, хотя, не сглаживает в принципе культурной и этнической автономности этой части региона. Столь же естественно отходит к Нижнему Новгороду и округа села Ковернино, получившая выход на город Семенов с железнодорожной станцией и родственными хозяйственными отраслями. Предпоследним этапом формирования севера региона становится отпадение от Кировской области Шаранги с округой - это ополье оказывается на периферии своего региона, лишенное твердых дорог и электроэнергии в 120 км от ближайшего города Яранска и 280 от ближайшей станции Котельнич в то время как от станции Арья в Горьковской области ее отделяет всего 70 км. Переподчинение района дает импульс его развитию - строятся новые дороги, связанные с новым регионом предприятия. Это оказывается удачным и в силу того, что Шарангское, Тонкинское, Большепольское ополья традиционно составляли единое культурно-хозяйственное пространство с северо-западными мари в качестве автохтонного населения (352). Завершает формирование региона в северной части происшедший по аналогичным причинам переход в него из Ивановской области Сокольского района в 1994 году.

      На западе частью региона становится округа поселка Фролищи, куда с территории области приходит железная дорога. В 1943 году административная граница проводится в основном вдоль естественного рубежа - Оки, западный берег отходит к воссоздаваемой Владимирской области, чем закрепляется почти тысячелетнее хозяйственно-культурное единство земель, складывавшихся вокруг Владимира. Восточный берег с Навашином и Вачей столь же естественно остается за Горьковской областью. Ведь по истории расселения и хозяйственной специализации оба района теснейшим образом связаны именно с Павловом, Выксой, Кулебаками. В регион вписывается Вознесенское ополье и Саров. Их ориентация на север обнаруживается со строительством узкоколейки Сарма - Выкса и железной дороги Саров - Шатки, которые становятся к середине века единственными постоянно действующими путями сообщения среди бездорожья.

      Давнее тяготение к Сергачу современных Сеченовского и Пильнинского районов также находит административное оформление, актуальность которого особенно усиливается после прокладки южного хода Транссиба (Москва - Арзамас - Казань) в 20-х годах. Историческая связь Курмыша с Нижним Новгородом, общность происхождения русского населения с результате процессов русификации припьянской эрзи и заселения территорий подмосковными крепостными в ХУП-ХУШ вв., отчетливое противостояние зон с дисперсным расселением одной диалектной группы эрзи, татар-мишарей и русских - с одной стороны и чувашей - с другой стороны, естественный рубеж в виде реки Суры, кстати, немало затрудняющий сообщение с былой метрополией Ульяновском и возможной метрополией - Чебоксарами - вот обстоятельства, которые однозначно приводят западное Присурье в состав Нижегородского Поволжья. Железная дорога открывает территории прямой выход именно на Нижний Новгород. Актуализируются и былые культурные связи: сергачские татары-мишари, имевшие последние века мощную диаспору в Нижнем Новгороде, оказывались территориально разобщены на две губернии, то же касалось и припьянской эрзи.

      Регион теряет юго-восточную часть Лукояновского уезда с округой сел Оброчное и Лобаски, которые отходят к Мордовии, Юринский район, ныне принадлежащий Марий-Эл. Это территории с преобладающим нерусским населением. Местные эрзя и горные мари оказывались на нижегородской территории в этнической изоляции в то время как их этнокультурные связи уходили за восточные рубежи региона.

      Таковы основные этапы формирования Нижегородского Поволжья как территориальной реальности с его сложившимся экономическим, транспортным единством, что служит основой культурному единству - все это делает его регионом.

      Итак, Нижегородское Поволжье представляет собою историко-культурный регион, границы которого в настоящее время соответствуют границам Нижегородской области.

      Обратим внимание на то, что как регион Нижегородское Поволжье складывается в начале П тыс. н.э. в ходе обживания территории предками русских. Нижний Новгород, основанный на рубежных, вызывавших постоянные территориальные конфликты землях, становится ядром кристаллизации региона, который возникает к началу ХУ в. Периоды активного роста территории сменяются временем стагнации. ХУ1 век - второй этап развития региона, связанный с продвижением его рубежей на юг после победы над Казанью. ХУШ век - пора окончательного оформления региона как губернии. Наконец, формирование современной территории завершается в основном в 40-60-х гг. ХХ в. после напряженного поиска наиболее приемлемого варианта размежевания с соседями.

      Представления о развитии региона чрезвычайно важны для понимания истории региональной культуры, ее местной ориентации, этнических истоков, контактов, событий, которые нашли отражение в культуре.

      

      2. Этническая специфика региона  и ее формирование

      

      Сведения о современном этническом составе населения Нижегородской области многократно публиковались в последние годы (258-261, 352, 355 и др.). Однако интерес к ним трудно назвать постоянным.

      Начало изучению этнического состава населения губернии было положено в Х1Х в. Материалы о местных "племенах и народностях" неоднократно печатались на страницах "Нижегородского сборника" (1869-1889) А.С.Гациского, в работах И.Н.Смирнова (244, 245), в известном словаре Брокгауза и Ефрона (365, с.86), затем публиковались  и  анализировались  в советские годы в связи с комплексными исследованиями экспедиции  Б.С.Жукова 1920-х годов (72), автор подчеркивал, что именно информация об этническом расселении и традициях дает своего рода  ключ  к успешному  развитию  хозяйства  в будущем.  Однако интерес к этническому изучению региона вскоре упал.  И следующее краткое этническое описание территории дает лишь монография изучавшего область в 1950-60 годах Б.С.Хорева (273).

      Из работ последних десятилетий в этом плане особую ценность имеет статья Л.Л.Трубе "География нерусского населения Горьковской области"(261) - единственная, где специально рассматривались все компактно проживающие в районах области  этносы.  Однако  полевые исследования показали,  что, подготовленная на материалах официальных сводок, она содержала много неточностей, искажавших истинную  картину. Политика этнической нивелировки 1950-1970 -х гг., пожалуй, даже не столько дала свои плоды, сколько повлияла на реляции, направлявшиеся в центр области. Так, Л.Л.Трубе на их основе не упоминает населяющих Воротынский и Воскресенский районы марийцев. Между тем, они были там выявлены как преобладающий этнос пяти поселений, хотя оказалось, что люди имели паспорта с записью "русский", но говорили на марийском, имели традиционные для мари быт, верования, костюм. Такого же рода неточности возникли и в описании расселения мордвы: не упоминался Вознесенский район, значительное число эрзянских сел (до двух третей) в Большеболдинском, Гагинском и Сеченовском. Удовлетворяющим автора можно считать пока только опубликованное описание расселения в Нижегородском Поволжье марийцев (352). Эти обстоятельства вынуждают оформить в качестве приложения к работе "Список сел и деревень Нижегородской области с компактно проживающим нерусским населением", являющийся непосредственным результатом авторских полевых исследований.

      Отметим, что в современном Нижегородском Поволжье преобладают русские (94%) - не только в городах, но и сельских районах (кроме Краснооктябрьского). Происхождение русских в области различно, и об этом речь еще пойдет. Как хорошо известно, это славянский православный народ, генезис которого шел в Х1У-ХУП вв. на территории Центральной России, следовательно, и региона в частности: носители древнерусского языка заселяют Нижегородское Поволжье с ХП в.

      Свыше 71 тыс. жит. области составляют татары (мишарской группы). Около трети из них живут в Н.Новгороде, где существует мощная татарская диаспора, формировавшаяся несколько веков. Терртиториально она сосредоточивалась в Х1Х в. вокруг Сенной пл., где затем была построена и мечеть. Много татар в Дзержинске, на Бору. В селькой местности татары, начиная с ХУ1 в. компактно проживают в юго-восточной части области, куда были переселены для охраны новых границ русского государства из-под Касимова (там татары перешедшие на службу русским князьям жили с Х1У в.) (91, 185, 198). Татары - преобладающий этнос Краснооктябрьского района. Их села, преимущественно крупные, есть также в Княгининском, Пильнинском, Сергачском, Сеченовском, Спасском районах, чередуясь с русскими и эрзянскими. Одной деревней татары представлены на крайнем юге в Первомайском районе, территориально примыкая к зоне своего расселения в Мордовии и Пензенской области. Доля татарского населения значительна на юго-востоке региона в городе Сергаче. Этот город, где выходит областная газета на татарском языке, и село Уразовка, где национальные кадры  учителей готовятся в филиале педучилища - национально-культурные центры татар в области. Татары - тюркский исламский этнос, формирование которого шло в Среднем Поволжье в ХШ-ХУ1 веках. Численность татарского населения в последние десятилетия стабильна.

      Третий по численности в области этнос - мордва. Около 36 тыс. человек, относят себя к ней. Дискуссионным является вопрос о ее сущности. Традиционно она расматривалась как этнос, имеющий два субэтноса - эрзя и мокша (Н.Ф.Мокшин: 153-155), однако значительная разница между ними в языках и материальной культуре позволила сделать ряду исследователей (Д.Т.Надькин и др.) выводы о том, что это - два этноса. Мордва живет в селах и деревнях юга и юго-востока области - Большеболдинского, Вознесенского, Гагинского, Краснооктябрьского, Лукояновского, Первомайского, Пильнинского, Сергачского, Сеченовского, Шатковского районов. Причем за последние два века ее ареал значительно сократился, потеряв Ардатовский, Богородский, Большемурашкинский, Вадский, Дальнеконстантиновский, Перевозский районы. Стремительно падает и численность - между переписями 1979 и 1989 годов потеряна треть нижегородской мордвы (172, с.25-26). Этнос представлен во всех указанных районах эрзей.  Мокша живет всего в двух деревнях Лукояновского и одной Первомайского района.  Мордва относится к финно-уграм. Генезис мордвы происходил в 1 пол. 1 тыс. н.э. на территории Волжско-Окского Правобережья.  Ее обращение в православие, начатое в ХУ1 в., в целом имело успех. И  остатки  старых религиозных представлений сохраняются лишь как немногие пережиточные явления, лишены цельности. Своего рода культурным центром мордвы является Лукоянов, где действует музей мордовской культуры. В прошлом здесь в педучилище   шла подготовка национальных учительских кадров.

    
См. Далее - Глава 1, Часть 2:
http://tsiplev.ucoz.ru/publ/kraevedy/morokhin_nikolaj_vladimirovich/n_v_morokhin_doktorskaja_dissertacija_tradicionnaja_dukhovnaja_ehkologicheskaja_kultura_narodov_nizhegorodskogo_povolzhja/25-1-0-89