ВВЕДЕНИЕ

      Актуальность проблемы, ее научная и практическая значимость.

      ХХ век ознаменовался тем, что человечество вступило в новую фазу своего развития. Изменения, привнесенные человеком в окружающий мир, ныне столь велики, что реально угрожают самому его существованию. По определению В.И.Вернадского, человечество стало геологическим фактором в развитии биосферы, созидая ноосферу - сферу разума, осмысленного развития среды. В этих условиях оказывается насущным вопрос о формировании культуры взаимоотношений человека и природы, что служило бы ограничителем варварского потребления, разрушения среды.

      Сложившиеся представления каждого из народов о мире и месте в нем человека воплощены в традиционной этнической культуре, выработанной тысячелетиями существования. Очевидно, что в ней не могло не оставить следа и природопользование, бывшее на протяжении всего этого времени одной из важнейших сфер человеческой жизни. Именно эта культура содержала те значительные обобщения, которые с отдаленных времен служили безошибочными ориентирами в отношениях человека и природы, идеи, способствовавшие существованию в гармонии со средой.

      Современная культурология, философия, педагогика, экология ищут пути создания отвечающей нынешнему времени экологической культуры общества, которая могла бы прививаться с детских лет. "Экологическая культура выступает как норма и идеал,  ставящая экологически целесообразные ограничения на пути  человеческого эгоизма. Понятием "экологическая культура" охватывается такая культура, которая способствует сохранению и развитию системы "общество-природа",  - полагает известный философ  Н.М.Мамедов (135, с.10). Поясняя данное понятие, получившее широкое использование в научной литературе,  этот исследователь пишет: "Люди не просто существуют на земле ради самих себя,  а должны выполнять определенную биосферную функцию", понимание этой позиции и мыслится ему "главной парадигмой экологического мировоззрения и основной осью экологической культуры" как "способа согласованного социоприродного развития общества, при котором обеспечивается сохранение... окружающей природной среды", "способа соединения человека с природой, как бы примирения его с ней на основе ее более глубокого познания и понимания" (135, с.15).

      Не следует забывать о том, что любые глобальные проблемы, противоречия складываются в итоге из региональных и локальных, а те во многом коренятся в человеческой личности, так или иначе воспринимающей реальность и формирующей ее в ходе своей деятельности. Культура общества, при участии которой формируется личность - один из серьезнейших факторов современного развития биосферы. И любые рассуждения о технологической или экономической стратегии решения экологических проблем теряют под собою реальную почву, если оказывается "упущенным" человек - "действующее лицо" с его типом отношения к окружающему миру, с его культурой, что является сферой культурологии.

      Именно культура выступает (или во всяком случае должна выступать) ключевым понятием при рассмотрении любого из аспектов отношений внутри системы "общество - природа" даже с логической точки зрения, ведь во все времена истории человечества она, по заключению культуролога С.А.Арутюнова, в целом  понималась "противопоставленной  как явление одного уровня всей живой и неживой природе" (23, с.128).

      Вероятно, нет нужды детально излагать историю понятия "культура", насчитывающюю многие века. Многогранность этого явления наглядно доказывается, например, многочисленностью подходов, с точки зрения которых даются его современные определения: "через рефлексию, воспроизводство, деятельность, творчество, общение, смысл, коммуникацию, информацию, обычаи, традиции, верования, религию, ценности, символы, технологию". Она понимается как «содержание социальной жизни людей» , о чем пишет Э.А. Орлова (199, с.19). При уяснении роли этого явления в организации взаимоотношений человека с миром природы, по мнению культуролога А.И.Арнольдова, существенным оказывается определение культуры  как  "системы  внебиологически обретенных и внебиологически наследуемых форм человеческой деятельности", "антиэнтропийного механизма человечества" (22, с.306), это "совершенно особый способ освоения  человеком окружающего его внешнего и внутреннего мира, причем способ, связанный с его творческой деятельностью", "синтез созданных человеком материальных и духовных ценностей, гармоничных форм отношений человека к природе и обществу" (22, с.10). Важно и определение культуры как "совокупности способов институционализации человеческой деятельности" (23, с.52), позволяющее понимать культуру в качестве базы, материальной и духовной, на которой основываются любые действия, в том числе направленные на элементы мира природы. Обратим внимание на то, что в историческом материализме культура осмысляется в тесной связи с процессами опредмечивания и распредмечивания, являющимися сторонами труда как способа взаимодействия с миром природы. Принципиальная неисчерпаемость ракурсов рассмотрения культуры отражает открытость и многогранность этого явления.

      Для настоящего же исследования ценно понимание аспектов культуры, сопряженных с мифологией, традицией, происхождением искусства. Обзор таких подходов к культуре представлен в частности Е.М.Мелетинским в его труде "Поэтика мифа" (139): они обнаруживаются в понимании происхождения и функций  мифа как одной из начальных форм духовной культуры. Особый интерес представляет наследие антропологической школы, обосновавшей представления о мифе и магии как о первичных  способах накопления опыта,  отражения взаимодействия человека и  среды, школы теории символа, которая осмыслила миф как первую попытку формировании абстракции в понимании окружающего мира, запечатления его законов, выдвижения на передний план отношения, а не предмета.

      Проблемы формирования культуры, отражения ею окружающей человека природы были поставлены учеными русской мифологической школы (Ф.И.Буслаев, А.Н.Афанасьев). Осмысляя их наследие, известный исследователь автор "Истории русской фольклористики" М.К.Азадовский писал, что, интерпретируя древнейший славянский фольклор, ученые видели в нем в первую очередь "стремление человека осмыслить таинственные загадки природы" (2, с.79), этапы развития мифов они представляли как "прикрепление их к известной местности" и "нравственную мотивацию" (2, с.78). Герменевтической подход, характерный для мифологической школы в отношении явлений духовной культуры, был унаследован русскими религиозными философами начала ХХ века. "Культура связана с культом предков, с преданием и традицией. Она полна священной символики..., она есть продукт творческой работы духа над природными стихиями", - писал русский мыслитель Н.А.Бердяев (22, с.166). Становление форм традиционной культуры как видов подхода к осмысляемому окружающему миру рассмотрел в этот период в своей известной работе "Историческая поэтика" А.Н.Веселовский (45). Позднее важный вклад в исследование данных аспектов культуры внесли работы по мифологии А.Ф.Лосева (133), исследования В.В.Иванова и В.Н.Топорова (81 и др.), где системные отношения, характерные для мифологического сознания, интерпретировались как взаимодействие семиотических моделей-оппозиций; С.А.Арутюнова, разносторонне описавшего явление этнокультуры и формы взаимодействия различных этносов в ее сфере (23); Э.С.Маркаряна создавшего ее системно-функциональную концепцию (136, 137).

      Ценность для данной работы представляет сформированное в современной культурологии понимание традиции как "передачи в диахроническом плане устоявшихся форм поведения, навыков, понятий, что образует костяк культуры" (23, с.160) и как "определенных ценностных компонентов культуры, в которых аккумулирован социально-исторический опыт прошлых эпох и этапов развития" (75, с.143). Если первое из определений раскрывает традицию как форму бытия явлений ("передача"), то второе - как их специфичное содержание ("компоненты"), что объективно отражает диалектическую сложность понятия.

      Связанная с темой данной работы проблематика присутствует в  сфере интересов ряда конкретных гуманитарных наук, разрабатывается ими.

      Автор представляемого исследования считает экологическую культуруе масштабным, охватывающим различные сферы материального и духовного бытия человека явлением. В ней справедливо видеть такие составляющие как "систему экологических знаний, экологические мышление, культуру чувств, ценностные отношения, культуру экологически оправданного поведения", считая ее практическим проявлением "экологически обусловленную деятельность" (285, с.163-164).

      В этом ключе автором исследования понимается традиционная экологическая культура: речь идет о сформированных этническими группами и передаваемых от поколения к поколению знаниях, стереотипах мышления, поведения, чувств, практической деятельности, этических, эстетических и религиозных представлениях, которые связаны со взаимоотношениями человека и природы. Позволительно говорить о предметной и духовной экологической культуре.

      Предметную культуру в хозяйстве могут составлять, например, орудия промысла, оберегающие охотничьи и рыболовные угодья. Изучение этого комплекса традиционной экологической культуры - сфера этнографии.

      Духовная традиционная экологическая культура включает многообразные сферы - этическую, эстетическую, религиозную, педагогическую, по существу являясь системой представлений людей об их взаимоотношениях с миром природы, знаний о нем, накапливаемых и передавемых из поколения в поколение на протяжении многих веков. Неписанные правила, сформированные в такой культуре, могут иметь различную мотивацию - сакральную, связанную с идеями прекрасного и доброго. В такой культуре правомерно выделить элементы, адресованные абиотическим и биотическим составляющим биосферы, различным средам, наконец, конкретным объектам природы и ее миру в целом, оппозицию запретов и поощрений. Важно уже одно то, что ценности выработаны в течение долгого времени предками. А предки сумели донести до нынешних поколений эстафету жизни и, следовательно, не ошиблись в выборе ориентиров. Подобная духовная опора требуется и современному человеку. Она воплощает преемственность поколений, обозначая ответственность по отношению к ушедшим предкам и неродившимся потомкам, к формам жизни, которые не человеком созданы и не человеком могут быть остановлены в существовании. Человек, утративший такого рода ориентиры в современном мире, реально угрожает существованию среды жизни, ведь он располагает мощнейшей техникой. Важна региональная сущность такой культуры: одни и те же действия, совершаемые в различных природных условиях, могут быть неопасны и пагубны для среды: требуются непременно привязанные к местным условиям ценностные ориентиры.

      Таким образом, объектом данного исследования является традиционная региональная духовная культура, предметом - ее содержательная составляющая, которая воплощает ориентиры во взаимодействии человека с природой.

      Традиционная духовная культура является преемницей культуры первобытной. Она вобрала в себя многие достижения человеческого духа на протяжении веков, однако сохранила как основу синкретизм. В силу этого не представляется  возможным, рассматривая ее явления, обозначить четкие границы между такими ее составляющими, как религия, искусство, наука, собственно миф. Многие из явлений такой духовной культуры соединяют каждое  из этих начал.

      Нельзя не отметить и необыкновенную сложность для анализа подобных явлений. Как известно, не существует письменных народных эстетических, этических, религиозных трактатов, сводов педагогических рекомендаций. Конкретным воплощением традиционной духовной региональной культуры, доступным для изучения, является вербально зафиксированное обрядовое  или магическое поведение  людей, нередко сопровождаемое каузальными объяснениями, суждения, запечатлевающие "порядок вещей", и произведения традиционного искусства. Таким образом, материал исследования в основе принадлежит этнографии и фольклористике. Однако наша задача - уйти от характерной для этих наук типологической и генетической ориентаций на познание формы и того, как она складывалась, к постижению выражаемых  в этом поведении, в искусстве идей. Уместно вспомнить: еще в 1912 году М.Горький в письме В.Харциеву замечал, что "наши фольклористы по сей день" сосредоточены на традиционных для их науки проблемах, "надобно бы нам  заняться изучением корней психики и мироощущения народа" (56, с.241). К этому же времени относится интересный опыт подобного рода - исследование "Жизнь русского народа в его пословицах и поговорках" И.И.Иллюстрова (87), автор которого, используя фольклорный материал, изучает народную психологию.

      Не рассматривается в работе и материал, связанный с народными промыслами: их целесообразно исследовать в ряду явлений традиционной предметной культуры. Заметим и то, что прикладное искусство региона является темой многочисленных монографических исследований искусствоведов и этнографов. Основной задачей большинства таких работ стала "расшифровка" древнейшего утраченного смыслового ряда. Проблемы точности таких интерпретаций, исходной связи с окружающей природой, например, орнаментального искусства не состыкуются с тематикой данной работы уже хотя бы потому, что тот или иной первичный смысл большинства художественных изображений ныне не ясен даже самим продолжателям традиций и лишь предлагается в виде гипотез исследователями. Очевидно, что при этом условии прикладное декоративное искусство не может рассматриваться в ряду явлений, позволяющих изучать традиционную духовную экологическую культуру в регионе как систему сложившихся к настоящему времени представлений.

      Урбанизация, развитие индустриального общества оторвали человека от привычного ему непосредственного и постоянного общения с природой, затруднили понимание многих явлений и их взаимосвязи, это одна из причин, по которым сегодня формирование экологической культуры общества идет непросто. Однако вряд ли прав тот же Н.М.Мамедов, приходящий в результате рассуждений к выводу о необходимости "основательной ломки ценностей в области... духовной культуры и формирования новой - экологической культуры", сравнивая этот процесс с социальной революцией (135, с.10). Вряд ли правы те, кто призывает ее создавать на пустом месте.

      Справедлива мысль, что "экологическая культура рассеяна во всех видах и способах человеческой деятельности, проявляется в различных ее результатах" (285, с.152). Это дает основание искать базу для формирования современной экологической культуры в позитивном опыте  многих  поколений людей,  живших именно на той территории, где этот опыт оказывается необходим.

      Среди хранителей такого опыта оказывается фольклор. Весьма конкретные знания об окружающей человека среде дают сказка и предание. Лирическая песня ориентируется на эстетическое восприятие среды, окружающей человека. Легенда заставляет задуматься об общих законах функционирования жизни. Пословица, примета, обрядовое действо формируют экологически оправданное поведение. Веками во взаимодействии с другими видами культуры традиционное искусство несло важную миссию трансляции новым поколениям представлений об идеале в отношениях с природой. Сама жизнеспособность этого искусства, обряда, проверенная действенность заставляют сегодня пристально всмотреться в них, чтобы осмыслить их роль и возможности в передаче идей взаимоотношения человека и среды для формирования в современном социуме адекватного экологического сознания.

      Менее всего требуются "основательные ломки", чреватые тем, что общество в очередной раз останется без идейных, этических и эстетических ориентиров. Куда более естественным представляется обращение к народному наследию. Воплощенный в нем опыт был безусловно полезен в условиях среды, где практиковался. Он успешно, без потерь передавался молодежи. Если бы он не был полезен, от него бы просто давно отказались. "Природа и культура находятся в диалоге; в тождестве и в дополнительности: культура "призвана восполнить то, чего не даровано стране от природы",- писал философ и культуролог Г.Д. Гачев (52, с.11). Сегодня же попавшее в новые информационные условия общество, возможно, еще не выработало механизмов восприятия  традиционной культуры и рискует лишиться многих ее элементов.

      Известный исследователь фольклора Д.В.Покровский считал, что традиционная культура "держит человека в жестких рамках, задает его поведение, не оставляет свободы выбора. Но дает ему возможность выжить. Именно благодаря этому конфликт человека и среды не возникает. И сейчас мы ощутили, как необходимы нам твердые, освященные табу, регламентирующие наши взаимоотношения с природой" (180, с.19). Образовавшаяся потребность в изучении этой сферы сознания остро ощущается обществом. Свидетельство  тому - научные исследования, появившиеся в разных отраслях гуманитарных знаний.

      Экологическое сознание оказалось объектом пристального внимания философии. Свидетельство тому - такие  работы, подготовленные в самое последнее время, как "Человек и ноосфера" Н.Н.Моисеева (149), "Естественное и искусственное: борьба миров" В.А.Кутырева (130). Ключевыми проблемами  стали стратегия и модели выживания общества в условиях его углубляющегося конфликта с окружающей средой, технологические, экономические и политические реальности  современного мира, приходящие в противоречие с природой.

      В первую очередь в этой связи можно говорить об этнологии. Выход трактата Л.Н.Гумилева "Этногенез и биосфера Земли" (60), где выдающийся ученый на многочисленных примерах показал взаимообусловленность процессов развития этносов и вмещающей их среды, ознаменовал рост интереса этнологов к этой системе связей между обществом и средой. Для понимания этих процессов важно предложенное им разделение этносов на персистентные и динамические. Взгляды Л.Н.Гумилева получили развитие в работах Э.С.Кульпина (125, 126), который ввел понятие экоистории и интерпретировал исторические процессы, прослеживаемые в России, как взаимодействие с ландшафтом "лесного" и "степного", динамического и персистентного этнических начал. Он убедительно доказал, что глубочайшие политические катаклизмы прошлого представляли собою комплексные, обусловленные исчерпанием ресурсов социально-экологические кризисы и могут рассматриваться как состояния бифуркации, когда предоставляется возможность поиска нового канала эволюции общества. Роль табу,  обрядов, характерных способов организации труда, обусловливающих охрану вмещающего ландшафта, становится одним из классификационных признаков  для  разделения этносов на группы: проявляющуяся в сфере труда и быта систему отношений народов Севера и ландшафта рассматривает Р.Ф.Итс во "Введении в этнографию" (95), демонстрируя, как важен такой подход для современной науки.

      В масштабном монографическом исследовании "Религиозно-мифологическая  картина мира у удмуртов" этнограф В.Е.Владыкин убедительно доказывает, что требуемая сегодня гармония человека и среды - не утопия, а реально существующая, проверенная тысячелетним опытом система, познание которой необходимо: "традиционный удмуртский мир был столь органически неразрывно связан со своим природным окружением, что не противопоставлял себя ему" (46, с.217). Автор показывает, как система обрядов и табу позволяла воспитывать такое отношение к среде.Интересен опыт реконструкции системы взглядов на мир исчезнувших этносов (древних славян, скифов) на основе сохранившихся археологических и немногочисленных фольклорных памятников: в этой сфере отчетливо обрисовываются связи между обществом и природой, способы ее восприятия человеком. Примеры такой реконструкции содержат монографические работы Д.С.Раевского (218, 219), Б.А. Рыбакова (230).

      Многочислены  работы этнографов и экологов, посвященные конкретным локальным традициям поклонения тем или иным природным объектам ( 74, 80, 188, 208, 255 и др.). Имеются и исследования, в частности подготовленные непосредственно на материале Поволжья, посвященные проблемам охраны природно-исторических ландшафтов, памятников, их современному статусу  - Э.Г. Истоминой (92), С.И. Сотниковой (151), Э.А.Шулеповой (282) и др. Эти работы содержат безусловно полезный материал и важные выводы. Однако исследуемые явления многогранны: представления о них были бы полней при обращении к фольклорным текстам, связанным с интересующими объектами. 

      На границе между традиционными отраслями знаний получают развитие этноэкология, этнопсихология, этнопедагогика. В области этноэкологии появились работы обобщающего характера, исследующие антропологический и материально-культурный аспекты проблемы. В ходе антропологических исследований, проводившихся в различных регионах, обозначились закономерности формирования приспособительных особенностей этносов. Это прежде всего "параллелизм реакций на воздействие среды в различных этносах, проживающих в одних ландшафтных зонах", о чем пишет в своей работе "Географическая среда и биология человека" Т.И.Алексеева (14). В работе этнопсихолога Г.Д.Костинского "Новый этап в географических исследованиях человека" (112) ставится задача изучения восприятия территории в рамках той или иной культуры, исследования символического представления о территории "не просто как о совокупности тел различной природы, а как об образовании, "нагруженном" самыми различными значениями, без понимания которых трудно понять особенности поведения людей. Сложившиеся традиции отношения к окружающей среде стали объектом изучения в работе В.Н.Павленко и С.А.Таглина "Введение в этническую психологию" (200). "Разрушение позитивных традиций разумного природопользования", как одна из причин современного экологического кризиса отмечается в "Концепции общего среднего экологического  образования" (97), где запечетлена мысль о необходимости использовать элементы традиционной культуры в экологическом образовании и воспитании.

      К решению этой насущной задачи приступили педагоги разных народов. Проблеме посвящены диссертации Н.Б.Дуденко "Творческая деятельность школьников по охране природы родного края" (66), В.И.Скутиной "Традицiи украiнського народу з природоохоронного виховання i iх використання в сучаснiй школi" (240), "Этнопедагогическое наследие как фактор экологического воспитания младших школьников Дагестана" Д.Р.Керимовой (98), международный сборник "Неформальное экологическое образование детей" (191) и некоторые другие работы исследователей.

      Ставятся и прикладные задачи использования традиционной экологической культуры для природоохранной пропаганды. "Пока не поздно, народные поверья, обычаи, традиции, поговорки требуют своего тщательного изучения с точки зрения применения в охране природы", - пишет украинский эколог В.Е. Борейко (35, с.22). Его объемные работы "Без верби i калини нема Украiни" (37), "Экологические традиции, поверья, религиозные воззрения славянских и других народов" (40) основываются на разноплановых источниках, касающихся различных народов мира, и по сути достигают лишь одной цели - обозначают возможный источник материалов для экологического воспитания, пропаганды охраны природы.

      В работах этого исследователя и практика ставится насущная задача: современная природоохранная пропаганда должна быть действенной, для этого ее необходимо базировать в частности и на традициях - требуется конкретное представление о культурном наследии данного региона, этнических групп, проживающих в нем. Однако выясняется, что в частности фольклор региона недостаточно собран и изучен под интересующим нас углом, не сформирован взгляд на него как на систему, имеющую сферу пересечения с системой традиционной экологической культуры. Между тем, без такого взгляда потенциал фольклора вряд ли может быть реализован вообще, и дело не пойдет дальше, например, воспроизведения на плакатах расхожих пословиц о пользе леса. К сожалению, это понимается не всегда и не всеми.

      Фольклористика, к которой общество, исследователи экологической культуры вправе обратиться за материалами и выводами, может предложить лишь, как правило, работы, характеризующие те или иные жанры устного народного творчества. Проблемы типологии, историзма, генезиса, стиля, межэтнических связей отдельных групп произведений, безусловно, важны и нуждаются в решении. Однако экологическое содержание фольклора не находит отражение ни в учебниках по русскому устному народному творчеству В.И.Чичерова (279), Н.И.Кравцова и С.Г.Лазутина (116), В.П.Аникина и Ю.Г.Круглова (20), ни в монографиях, на темы предоставляющие, на первый взгляд, благодатную почву для такого рода научных изысканий:  "Русские народные пословицы, поговорки, загадки и детский фольклор" В.П.Аникина (17), "Народные лирические песни" В.Я.Проппа (212), "Русская народная бытовая песня" Н.П.Колпаковой (111), "Русская народная сказка" Э.В.Померанцевой (206), "Русские народные песни" С.Г.Лазутина (131), "Русские исторические предания" В.К.Соколовой (249), "Календарная и свадебная поэзия" В.П.Аникина (18), его же "Русская народная сказка" (19), "Поэтика русского фольклора" С.Г.Лазутина (132), "Русские обрядовые песни" Ю.Г.Круглова (120, 121). Причина видится в том, что указанная проблематика обыкновенно не виделась в фольклористике актуальной,  и лишь надвигающийся экологический кризис может заставить пересмотреть эти позиции. С  другой стороны, подход, ориентированный на проблему восприятия произведений, уводил бы исследование  в область философии, психологии, естественных наук, для русской же фольклористики традиционны исследования, осуществляемые на границах с историей и сравнительно-исторической лингвистикой. Между тем,  в  фольклористике Поволжья появились работы, где исследователи, изучающие устное народное творчество, так или иначе обратились к теме человека и природы, о чем еще пойдет речь.

      Работа опирается и на труды изучавших в целом регион географов и экологов - Б.С.Хорева, Л.Л.Трубе, Ф.М.Баканиной, А.Д.Смирновой, историков и этнологов, лингвистов - Л.М.Каптерева, Н.Ф.Филатова, Н.Ф.Мокшина, В.Д.Димитриева, И.С.Галкина, О.Б.Ткаченко, Ф.И.Гордеева, Н.Д.Русинова и других исследователей, а также на справочную литературу, содержащую сведения о национальном составе, административной структуре, топонимии региона в различные периоды.

      Очевидно, что сегодня требуется системное описание экологического потенциала традиционной культуры как элемента общественного сознания на возможно более широком материале, не вырванном из этнического и территориального контекста.

      Формируя структуру работы - группируя рассматриваемые явления, автор исходит не столько из  их типологической сущности, сколько из их функционального сходства в рамках традиционной экологической культуры региона, что, как оказывается, обусловлено во многом их исходной принадлежностью различным в синхроническим отношении пластам.

      Разделяя эти явления на относящиеся к сферам мифотворчества и собственно искусства,  автор исходит из того, что они представляют различные типы обобщения действительности, присущие традиционной культуре. Как верно отмечает И.К.Кузьмичев, "Если миф представляет субстанциональное тождество понятия (идеи) и отдельного существа (вещи), то произведение искусства лишь отражает вещь и не выдает это отражение (образ) за самое вещь" (124, с.141). При известной условности, задаваемой синкретическим характером материала, очевидно, что к сфере мифотворчества может быть отнесено все, связанное с обрядами, традиционными верованиями, произведения несущие сакральный или обобщающе-философский характер - легенды, былички. Известно, что миф не является текстом, однако существует как идейное, познавательное содержание текстов,  являющихся и не являющихся фактами народного искусства, обрядов. С другой стороны, в традиционной культуре существуют явления, не связанные с мифом, появившиеся в более поздние исторические времена. Их существо - в отражении реальности посредством художественных средств. И рассмотрение свободных от сакральности произведений традиционной культуры требует иной - эстетической, этической - системы координат.

      Эта не решенная, но чрезвычайно актуальная научная и практическая задача системного описания экологического потенциала традиционной культуры региона и является главной в данной работе.

      Таким образом, налицо противоречие между осознаваемой обществом потребностью в системном описании и анализе того экологического потенциала, который воплощен в экологической культуре с тем, чтобы материал не был вырван из этнического, территориального, типологического контекста - с одной стороны и отсутствием сформированных на базе достижений различных наук комплексных подходов к такого рода анализу, отсутствием подобных исследований - с другой.

      Выбор как такового региона Нижегородского Поволжья - территории, многоаспектно - в экономическом, культурном, транспортном отношении, наконец, в административном плане ориентированной на Нижний Новгород, не случаен. В нем на довольно обширной площади представлены разнообразные ландшафты от элементов тундры до лесостепи, переплелись исторические судьбы нескольких этносов России, вобравших в себя опыт соседей и сохранивших своеобразие. Богатому природному и хозяйственному потенциалу, как и везде, сопутствуют экологические проблемы. А для их решения требуются и экономические шаги, и  изменение общественного сознания,  сформированного  маргинальной средой, которая была обусловлена мощными темпами урбанизации. Обратив взгляд миллионов людей к наследию их предков, обнаружив в нем предпосылки  для  решения  назревших  проблем,  можно  ожидать известных  результатов.  Это  поддерживается и формированием новых региональных образовательных программ в области естественных и гуманитарных наук. Способствует  ведению подобного исследования и достаточная изученность  фольклорного материала региона.

      Цель исследования, таким образом, состоит в том, чтобы на основе анализа обрядов и фольклорных произведений, принадлежащих разным этносам региона, обозначить черты традиционной экологической культуры данного региона, как важного элемента общественного сознания.

      Достижению данной цели способствует решение таких задач, как 1) рассмотрение истории Нижегородского Поволжья как культурного региона в этническом и экологическом аспектах; 2) установление функций в формировании отношения человека к среде исторически и генетически различных составляющих традиционной экологической культуры; 3) рассмотрение этапов формирования этой культуры на основе анализа принадлежащих различным эпохам ее пластов; 4) исследование в ней взаимодействия различных этнических начал; 5) выявление в масштабах региона системы традиционно охраняемых по культовым соображениям природных территорий.

      Рассматривая историографию, имеющую непосредственное отношение к традиционной духовной экологической культуре народов региона, следует иметь в виду, что она представлена работами этнографов, экологов и фольклористов, рассматривавших интересующий круг вопросов со своих позиций.

      Выявление экологического содержания научного материала никогда не было в прошлом основной задачей этнографов, исследовавших Нижегородское Поволжье. Но так или иначе, описывая обычаи и верования народов, они касались и этой стороны их духовной жизни. Первые подступы к ее анализу содержат уже работы А.Олеария (366) и С.Герберштейна (53), наблюдавших жизнь региона в Х1У веке. Насыщенные фактами публикации краеведов Х1Х в. А.И.Меледина (416), Н.С.Толстого (383), Н.И.Храмцовского (275), А.С.Гациского (302, 303), А.П.Поливанова (204) и начала ХХ века А.И.Звездина (413), Н.Н.Оглоблина (357), И.А.Милотворского (143, 144) содержат и элементы осмысления народных традиций, связанных с почитанием озера Светлояр, священных источников, марийских священных рощ, эти работы создали хороший фундамент для дальнейших исследований. Еще больший интерес представляют собою системные описания быта и верований, сделанные в Х1Х веке - "Очерки мордвы" и др. П.И.Мельникова-Печерского (140, 428), "Нечистая, неведомая и крестная сила" и др. С.В.Максимова (134, 329), "Черемисы" и "Мордва" И.Н.Смирнова (244, 245). Во многом эти работы о русских, мари и мордве базируются на материале региона. Принципиально новая задача - воссоздание миропонимания этносов - во многом реализуется, давая возможность судить и об их экологической культуре. Вместе с тем все эти работы используют материал, не соответствующий современным представлениям о научности: он часто не датирован, не содержит указания на определенное место собирания и информатора, что вызывает определенные вопросы относительно его достоверности. Подробному критическому анализу работы П.И.Мельникова-Печерского и И.Н.Смирнова подверг Н.Ф.Мокшин (157), выявив случаи неточной интерпретации материала.

      Значительную ценность являют собою работы В.М.Васильева (42), В.П.Налимова (188) и Б.С.Жукова (72), отличающиеся достоверностью материала. Они касаются в частности марийских священных рощ и традиционных представлений о мире природы, в них ощутимо стремление к объективности в анализе этого комплекса явлений. Чуть более поздние исследования Н.Маторина (138) и И.В.Зыкова (78) исходно игнорируют какую-либо ценность традиционного этнического взгляда на мир природы и подчинены задаче преодоления "мировоззренческой отсталости" поволжских народов, что объективно означает движение навстречу их ассимиляции. Затем мировоззрение этносов как тема на несколько десятилетий уходит из работ этнографов в принципе.

      В 60-90 гг. ХХ века в круге работ, так или иначе касающихся представлений этносов, живущих в Нижегородском Поволжье, о мире природы, но не сосредоточивающих на них особого внимания, - коллективный труд "Мифы народов мира" (147), монографии В.Д.Димитриева "Чувашские исторические предания" (64), где идет анализ фольклорных текстов с позиций историка и этнографа, Н.Ф.Мокшина (151-157), многосторонне исследующие мордовские этносы. В ином ключе проблема ставится в работе "Горные марийцы" К.Г.Юадарова (290), где автор выделяет специальную главу "Почитание растений и животных" и делает попытку описать это явление как систему. Это пока единственная этнографическая работа, так или иначе исследующая экологические традиции Нижегородского Поволжья, определяя им место в рамках представлений этноса о мире.

      Лишь в самое последнее время появились работы экологов, посвященные конкретным, локальным традициям поклонения тем или иным природным объектам на материале Нижегородского Поволжья. В частности, это "Народные формы охраны природы в условиях Горьковской области" И.Л.Мининзона (145) и коллективный труд "Заповедные места Нижегородской области" (29). Опираясь на ограниченный круг опубликованных источников, эти исследования оказываются в состоянии лишь обозначить насущные для региона задачи изучения традиционной экологической культуры. Системную картину представлений такого рода, сложившихся в регионе, дает небольшое по объему исследование "Экологические элементы сознания и религия" Н.Ю.Киселевой (99), однако оно лишь в незначительной мере опирается на конкретный материал.

      Долгое время представления человека о природе не были также в центре внимания исследователей фольклора. Подобный интерес обозначился лишь в 70-х годах ХХ века, причем вначале в работах финно-угорских фольклористов региона. В комплексном труде "Мордовское народное устно-поэтическое творчество" (343) эту тему поднимают К.Т.Самородов, пишущий о календарно-обрядовой поэзии, А.И.Маскаев, анализирующий сказки, и А.Д. Шуляев, выделяющий  среди лирической поэзии "песни о природе".  На экологическом потенциале марийской  фольклорной прозы  детально останавливается В.А.Акцорин в предисловии и комментариях к томам свода "Марийский фольклор" "Мифы, легенды и предания" и "Сказки горных мари" (335, 336). Формирование на базе фольклора представлений о взаимоотношениях с  природой в  традиционной  марийской этнопедагогике становится темой его статей "Фольклорым кызытшы сынза доно кыце анжымала", "Мары философийын эдем гишан тымдымашыжы" и др., а работа  "О некоторых  проблемах  изучения поэтики легенд и преданий" поднимает вопрос об отражении черт окружавшего  предков  мари ландшафта в несказочной прозе, что дает возможность уточнить пространственно-временные ориентиры в  этнической истории (4-12). В марийской фольклористике к проблеме человека и природы обращается А.Е.Китиков в работе "Своеобразие пословиц и поговорок финно-угорских народов Поволжья и Приуралья" (104). Часть исследования он посвящает отраженным в паремических жанрах "воззрениям народов региона на природу и ее явления" (с.36),  обстоятельно останавливаясь на опыте общения человека с разными  природными сферами, элементами ландшафта, растениями, животными, что запечатлелось в пословицах. Человек "был тонким наблюдателем и следопытом, прекрасно знал качества и свойства деревьев и трав, зверей и птиц", - утверждает А.Е.Китиков в своей книге "Марийские народные приметы" (324) и, выходя за рамки фольклористической науки, показывает сущность природных процессов, которые становятся основой для существования примет. Все это убедительно доказывает системность в народных представлениях о мире, что не может не быть предпосылкой разумного, рачительно-хозяйского отношения к окружающей среде. В нижегородской фольклористике в числе работ, в центре которых оказываются тексты, запечатлевшие отношения человека и природы, следует назвать сборник "Град Китеж" В.Н.Морохина (344). Он целиком посвящен озеру Светлояр - памятнику природы федерального значения и связанной с ним Китежской легенде. Во вступительной статье прослеживается то, как вокруг уникального природного объекта возник ореол святости, сложились сюжеты преданий и легенд, что способствовало обережению самого озера.

      При написании работы автором был использован широкий круг разнообразных источников. Их основу составляют записи фольклора и описания обрядов, отражающие традиционные экологические представления компактно проживающих в  регионе этносов.

      Опубликованные источники представлены в первую очередь сборниками фольклора региона, где содержатся тексты различных жанров, так или отражающие взаимоотношения человека и природы, сформированную экологическую культуру этносов. Их список открывают публикации собраний пословиц Х1Х вв. Н.А.Добролюбова и А.Бутурлина (361), сборники "Фольклор Горьковской области" (389) В.Н.Боровика и С.И.Мирера, "Русские песни" Н.А.Усова (367), хотя паспортизация опубликованных в них материалов не отвечает требованиям, предъявляемым к ней ныне. Наиболее значительными научными сборниками произведений фольклора, имеющих в большей или меньшей степени такого рода паспортизацию стали "Сказки" (325, 326, 371) И.Ф.Ковалева, " Сказки и легенды пушкинских мест" (372) В.И.Чернышева, "Сказки" (376) М.А.Сказкина, "Предания и сказки Горьковской области" (364), "Сказки, рассказы, песни Горьковской области" (374) Н.Д.Комовской, публикации пословиц, поговорок и загадок Н.М.Галочкина и С.А.Червяковского (301), В.Н.Блохиной (296), "Сказки бабушки Марковой" (370), "Народная поэзия Горьковской области" (349) В.М.Потявина, "Народные песни Горьковской области"(348) А.А.Нестерова, "Предания и песни болдинской старины" И.В.Сидоровой (363), "Нижегородские предания и легенды" (355), "Сказки родного края" (375), "Песни и сказки пушкинских мест" (358), "Заря-заряница" (314), "Град Китеж" (344), "Жили-были сказочники" (309), "Волжские сказки" (300), "В некотором царстве" (299), "Сквозь огонь великой битвы" (377) В.Н.Морохина, "Берегиня" (294) и "Заветлужье" (311) А.В.Харлова и Н.В.Морохина, "Нижегородские сказки" (344),  "Нижегородские марийцы" (352), "Заветлужье" (312) Н.В.Морохина. Фольклор нерусского населения области в той или иной мере представлен в сборниках, подготовленных учеными Саранска, Йошкар-Олы: "Эпические и лиро-эпические песни" (388) Л.С.Кавтаськина, "Мордовские народные сказки" А.М.Маскаева (339) и К.Т.Самородова (340), "Мифы, легенды, предания" (335), "Сказки горных мари" (336) В.А.Акцорина, в сборниках эрзянских и мокшанских паремических произведений К.Т.Самородова (338, 368, 369), марийских  - А.Е.Китикова (324) и ряде других.

      В отношении опубликованного этнографического материала, использованного в работе, следует сказать, что в основе это уже указанные в историографии публикации, которые представляют собою, как правило, не только исследования, но в значительной мере служат и цели введения в научный оборот новых фактов.

      Важными источниками материала послужили газетные и журнальные публикации этнографо-краеведческого характера. В ходе работы над диссертацией был изучен весь массив нижегородских периодических изданий, выходивших до 1917 года, а также имеющие отношение к теме публикации центральных и местных журналов с 1830-х до 1990-х годов. Материалы, публиковавшиеся в Х1Х - начале ХХ веков А.Альбицким, А.С.Гациским, А.Звездиным, А.Коробкиным, А.Можаровским, Н.Нардовым, С.Троицким, И.Чиркиным, представляют значительную ценность как свидетельства очевидцев ныне исчезнувших из бытования календарных и семейных обрядов, медвежатничества, в них приводятся редкие фольклорные тексты. Естественно, эта ценность в известной мере снижается тем, что в большинстве подобных публикаций отсутствует точная датировка фиксаций, нет конкретных сведений об исполнителях текстов, можно предполагать достаточную субъективной в интерпретации обрядовых действ. Сказывается и беллетризация изложения, которая была условием появления материалов в общедоступных периодических изданиях. Однако других свидетельств о многих проявлениях традиционной духовной жизни в регионе этого периода просто нет.

      Более обстоятельная информация об источниках представлена в главах работы, где анализируется конкретный материал, касающийся обозначенных в заглавии работы проблем.

      В работе были использованы неопубликованные архивные материалы. Это документы, хранящиеся в архиве Русского географического общества г.Санкт-Петербурга (фонд ХХШ, содержащий фольклорные записи корреспондентов общества из Нижегородской губернии за 1860-е гг.), в Государственном архиве Нижегородской области (фонд 766, содержащий материалы, связанные с П.И.Мельниковым-Печерским). Это тексты ныне исчезнувших из бытования фольклорных песен, описания обрядов юга Нижегородской губернии, характеризующие с определенных сторон традиционную духовную культуру середины Х1Х века. К неопубликованным материалам относится и рукопись Н.А.Усова "Старый Нижний Новгород с легендах и преданиях", которая хранится в библиографическом отделе Нижегородской областной универсальной научной библиотеки.

      Среди неопубликованных материалов значительное место занимают фольклорные записи и описания обрядов, хранящиеся в фольклорном фонде им. проф.В.Н.Морохина Нижегородского госуниверситета. Это коллекция произведений народного творчества, организованная в 1962 году, содержит материалы студенческих фольклорных экспедиций, насчитывающие свыше 250 тысяч текстов. С момента создания фонда в университете собирание фольклорных материалов было поставлено на строго научную основу, проводились обязательные требования полной паспортизации произведений, точной фиксации в момент исполнения, делающие записи весьма достоверными. За годы существования фонда собирательской работой была охвачена практически вся территория региона, что обусловило высокую репрезентативность материала. В работе непосредственно цитируются 288 текстов, хранящихся в этом архиве.

      На тех же принципах базируется деятельность архива Нижегородского культурно-экологического объединения "Китаврас", созданного в 1987 году силами молодых исследователей традиционной культуры города. В этом архиве собраны материалы экспедиций, предпринятых объединением в 35 районов Нижегородской области. Это текстовые записи традиционных фольклорных произведений и описания обрядов, фонограммы песен и видеозаписи. Кроме собирания материала непосредственно в селах и деревнях области перед экспедициями объединения непременно ставилась задача изучения уже зафиксированных и хранящихся в районах области текстов. Ряд фондов представляет собою коллекции скопированных публикаций районных газет и статей, подготовленных для краеведческих альбомов районных библиотек на темы традиционного фольклора, природно-культовых памятников, обрядовости. В архиве находятся аналогичные скопированные материалы народных и государственных краеведческих музеев р.п.Варнавино, с.Гагино, г.Горбатова, р.п.Ковернино, г.Лукоянова, г.Первомайска, г.Сергача, р.п.Тоншаево, р.п.Шаранга, г.Шахуньи, а также личных архивов ряда краеведов - С.И.Каргопольцева, В.И.Карпушова, Г.И.Кашиной, Л.А.Климовой, Н.Ф.Клюева, О.С.Козырева, М.И.Кузьмичева, В.А.Лесиной, В.С.Ложкина, Л.А.Молчанова, В.А.Персидского, П.В.Петрова, О.Д.Поскина, А.И.Поха, М.А.Савлева, М.Г.Тумакова, В.Н.Урусова. Не все эти материалы соответствуют критериям научной записи фольклорного текста и фиксации обряда, однако они предоставляют единственную возможность познакомиться с явлениями, бытовавшими в прошлом локально. Архив располагает копиями всех видеозаписей, сделанных во время экспедиций 1993-1996 годов в Нижегородскую область ансамблем Д.В.Покровского (г.Москва). Общее число использованных материалов данного архива - 618 текстов и описаний.

      Использовались записи русских песен Вознесенского и Дальнеконстантиновского районов, хранящиеся в архивах Нижегородской государственной консерватории им.М.И.Глинки (фонд 1983 года) и в личном архиве известного нижегородского собирателя фольклора композитора и музыковеда А.В.Харлова (3 текста). Материалы архивов Нижегородского госуниверситета и консерватории, культурно-экологического объединения "Китаврас" и коллекции А.В.Харлова вводятся в научный оборот впервые.

      В качестве документального материала использованы постановления N 126 и 127 от 29.11.94 Законодательного Собрания Нижегородской области и распоряжение N 1236-р от 13.09.96 об объявлении природных объектов государственными памятниками природы регионального (областного) значения, в соответствии с которыми в области организована система охраняемых природно-культовых территорий (данные документы были подготовлены автором работы). Используются характеристики этих территорий в природном и этнографическом отношении, геоботанические описания участков.

      Общее количество использованных архивных текстов и описаний - 980, просмотрен в ходе работы над диссертацией массив такого рода материалов - около 120 тысяч.

      Полевой материал, использованный в работе, представляет собою фольклорные тексты, описания обрядов, собранные в ходе 56 руководимых автором работы экспедиций, в 35 районов Нижегородской области. В ходе этих экспедиций наряду с собиранием произведений устного народного творчества и фиксацией обрядов обстоятельно уточнялся ареал компактного проживания нерусского населения. Велись опросы, имеющие целью выявить наличие или отсутствие определенных экологически оправданных традиций в природопользовании, поверий, местночтимых природных святынь, с участием специалистов-биологов организовывалось изучение таких объектов поклонения, велось их описание и картирование. Результатом этой поисковой работы стало выявление существующих поныне объектов поклонения в традиционных религиях мари - 54, эрзи - 22, пяти объектов, почитаемых татарами, значительного количество святых объектов - родников, камней, деревьев, почитаемых русскими. Были зафиксированы поверья, с ними связанные. Практически весь собранный полевой материал, зафиксированный текстуально, фото- и видеосредствами находится в архиве объединения "Китаврас" и доступен для ознакомления. Часть его опубликована автором исследования в фольклорных и этнографических сборниках, изданиях 1985-1997 гг. "Град Китеж" (344), "Берегиня" (294), "Заветлужье" (311, 312), "Нижегородские сказки" (354), "...И берег, милый для меня" (169), "Нижегородские марийцы" (352), "Нижегородский топонимический словарь" (173, 181), "Фольклор в традиционной региональной экологической культуре Нижегородского Поволжья" (182), ряде научных статей.

      У исследователя не вызывает сомнения подлинность всех использованных источников в частности в связи с тем, что многие из них, различные по датировке и происхождению, подтверждают содержание друг друга: легенды, записанные в разное время и в разных местах об озере Светлояр, Стерляжьем царе, объяснения топонимов, описания священных объектов в дореволюционных публикациях и полевых материалах экспедиций 1990-х гг. и т.п. Убеждают в этом и строгие научные принципы записи фольклорных материалов 1960-90-х гг., и известные строгие мерки соответствия действительности, с которыми подходили к публикациям газеты "Нижегородские губернские ведомости", "Волгарь", "Нижегородский листок", связанные с авторитетнейшими краеведами П.И.Мельниковым-Печерским, А.С.Гациским, В.Г.Короленко и др. Источники исследования аутентичны в отношении их внешней критики.

      Источники представляют ценность для исследования именно того вопроса, который обозначен в теме: различным образом в конкретной форме они выражают отношение живущих в регионе этносов к природной среде.

      Об адекватности отражения интересующего исследователя вопроса свидетельствует то, что использованные источники, как правило, изначально были расчитаны не на запечатление экологических традиций, а на представление картины народного творчества региона в целом, а это исключает предвзятость собирателей фольклорных материалов.

      Источники можно считать надежными в силу того, что при собирании оговоренных выше материалов имелись в виду научные принципы записи текстов, сбора инных данных, а свидетельства Х1Х века принадлежат имеющим авторитет краеведам.

      Большое количество источников и их многоплановость позволяют говорить об их достаточности.

      Сказанное является свидетельством достоверности источников. В плане методологии, исследование исходит из диалектико-исторического понимания явлений традиционной культуры. Они  отражают социальное существование, объективное взаимодействие с реальной природной средой, в то же время опосредованно влияя - через формируемые в сознании этические и эстетические идеалы - собственно на среду, и общественную, и естественную: это один из аспектов ответа общества на вызов природной среды.Не представляется возможным пройти мимо достижений идеалистической философии, в частности, русской, объектом пристального внимания которой была духовная жизнь человека в России. В работах Н.А.Бердяева, П.А.Флоренского, С.Н.Булгакова обозначены те позиции, которые служили в русском обществе традиционно для формирования отношения человека к среде - природной и социальной и носили сакральный характер. Без опоры на это наследие невозможно в полной мере осмыслить заявленную проблему, ведь объективно в традиционной культуре представление об окружающем мире имело стихийно-идеалистическую базу. Эта методология ориентирована на системное описание явлений традиционной культуры, на анализ динамики ее развития. Многоаспектность поставленной проблемы предполагает обращение к методологиии, объединяющей подходы и результаты, характерные для различных отраслей знания. 

      Опорой работы становятся методы, выработанные в тех отраслях знаний, сфер которых касается исследование. Основу ее составляют хорошо зарекомендовавшие себя в исторической науке, культурологии, фольклористике и этнологии сравнительно-сопоставительный, сравнительно-исторический анализ, описательные и реконструктивные методы, анализ поэтики произведений и их функции в духовной культуре. Именно эти методы позволяют наилучшим образом рассматривать явления, существующие параллельно в соседствующих этнических культурах, раскрывать сущность процессов зарождения и развития этих явлений, восстанавливать их утраченные к настоящему времени элементы. Работа опирается на современные исследования в сферах истории, культурологии, этнологии, фольклористики - русской и народов Поволжья. Достижение поставленной цели невозможно без комплексного подхода к ней. Как и все проблемы, возникающие на стыке ряда отраслей знаний,  обозначенная тема требует для исследования материалов и методологической базы других наук, в данном случае - географии, физической и социально-экономической, поскольку автор работы столкнулся с малой исследованностью вопросов, связанных с этнической историей Нижегородского Поволжья. Между тем, они являются базовыми для данного исследования, без четких представлений в этих сферах лишившегося бы самой основы. Это вызвало необходимость обратить особое внимание на ряд естественнонаучных и историко-этнологических проблем, исходных для осмысления темы, задающих ей систему координат.

      Новизна диссертации заключается в следующем: 1) на основе анализа обрядов и фольклорных произведений, принадлежащих разным этносам одного региона, предпринята попытка создания концепции традиционной духовной экологической культуры региона, устанавливаются функции отдельных ее составляющих в формировании отношений человека и природы; 2) рассмотрены этапы формирования традиционной духовной экологической культуры региона на основе анализа ее пластов, генетически принадлежащих к различным эпохам ; 3) введено в научный оборот значительное количество нового фольклорно-этнографического материала, касающегося взаимодействия человека и природы в регионе; 4) рассмотрено взаимодействие различных этнических начал в традиционной экологической культуре региона; 5) в ходе собирания материала для работы выявлена и впервые в масштабах региона обстоятельно описана система традиционно охраняемых по культовым соображениям природных территорий; 6) в ходе собирания полевого материала картировано компактное расселение нерусских этносов региона для 1990-х годов; 7) сделана попытка создания концепции этапов этнической истории Нижегородского Поволжья.

      Апробация исследования. Основное содержание и итоги исследования нашли свое отражение в книгах "Фольклор в традиционной экологической культуре Нижегородского Поволжья" (Киев, 1997), "Нижегородский топонимческий словарь" (Н. Новгород, 1997), "Нижегородские марийцы" (Йошкар-Ола, 1994), "...И берег, милый для меня". Книга для чтения по экологии" (Н.Новгород, 1992), а также в статьях, которые публиковались в книгах "Наш край" (Н.Новгород, 1997), "Отечество мое нижегородское" (Н.Новгород, 1997), в журналах "Российская провинция", "Финно-угроведение", "Парквей", "Родной край" (Йошкар-Ола), в "Записках краеведов" (Н.Новгород), специальных сборниках, посвященных проблемам фольклора, экологического образования, выходивших в Н.Новгороде, Йошкар-Оле, Киеве, Черновцах, Глазове.

      Указанные книги получили положительную оценку в марийской и нижегородской периодической печати.

      Некоторые итоги изложены во время международных и всероссийских конференций по финно-угроведению, проблемам традиционной духовной и материальной культуры, экологическому образованию (Йошкар-Ола, 1991,1994; Киев, 1989,1991,1993,1995, 1997; Н.Новгород, 1990,1993,1994,1995,1996), региональных конференций, посвященных проблемам традиционной культуры (Глазов, 1995), топонимики (Саранск, 1992), культуры и истории горных мари (Козьмодемьянск, 1996).

      Практическое значение исследования. Основные итоги исследования внедрены в учебный процесс на кафедре экологического образования Нижегородского государственного педагогического университета в преподавании курсов "Социальная экология", "Экологическое краеведение", в Нижегородском гоусдарственном университете в преподавании курсов "Русское устное народное творчество" и целого ряда специальных курсов для филологов и журналистов, в Марийском государственном униврситете в преподавании курса "Марийский фольклор", в Самарской академии культуры и искусства в преподавании курсов "Краеведение" и "Этнография народов Поволжья". Они использованы в подготовке региональных программ и учебных пособий по экологии для школьников Нижегородской области.

    По выявленным в ходе собирания материала природно-культовым памятникам, с  которым  связаны  многие  из исследуемых произведений фольклора (священным рощам, урочищам, деревьям),  подготовлена научная и юридическая документация, в 1994-1997 годах 89 таких объектов, принадлежащих мари, эрзе, русским, татарам, взяты под государственную охрану в качестве памятников природы областного значения.

      Итоги работы могут оказать содействие также и в практическом решении проблем сохранения традиционной культуры региона. Использованные в работе методы анализа явлений, находящихся на стыке сфер истории, фольклористики, этнографии и естественных наук, могут быть использованы для дальнейшего изучения отражения в традиционной культуре взаимодействия человека и природы.

      Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии, в качестве приложения к ней имеется материал по компактному расселению нерусских этносов в Нижегородском Поволжье и природно-культовым памятникам региона.

См. далее - Глава 1 Часть 1:
http://tsiplev.ucoz.ru/publ/kraevedy/morokhin_nikolaj_vladimirovich/n_v_morokhin_doktorskaja_dissertacija_tradicionnaja_dukhovnaja_ehkologicheskaja_kultura_narodov_nizhegorodskogo_povolzhja/25-1-0-88