Статья была опубликована в журнале «Итоги» 27октября 1998 года

Общество

Новая волна кризиса, поднявшаяся 17 августа в Москве, достигла российской провинции. Во Владимирской губернии рассчитывают преодолеть очередное бедствие вместе со всей страной, а многие жители бывшей Восточной Пруссии предпочли бы наблюдать за ним со стороны. А еще лучше - из другой страны. Репортажи корреспондентов «Итогов» из городов Вязники и Калининграда.

Городок некогда отстроили купцы и льнопромышлеиники из мужиков. Обустроить его предпринимателям новой формации удастся не скоро - власти мешают

Николай Алексеев,

Сергей Скуратов (фото)

ДО И ПОСЛЕ

Вязники, знаете ли, - городок парадоксальный. На гербе, ниже губернского владимирского льва, вяз, на улицах почти исключительно - липы, а вокруг на десятки километров одни только березы. Впрочем, герб с вязом, «означающим имя сего города», появился только в екатерининские времена. Народная этимология названия иная. По преданию, некогда в здешних болотах завяз купец по имени Кий, а окрестные жители радостно пританцовывали вокруг с воплями «Вязни, Кий!».

До 17-го года

«Скорый поезд, битком набитый коммерсантами, приходит на Вязниковскую станцию в 6 часов утра...» - писал в 1900 году Сергей Шарапов в книге «Чему можно поучиться у русских хозяев». Поучиться у вязниковцев и правда было чему. Вишню, которую теперь называют «владимирской», завезли из Греции лет пятьсот назад именно в Вязники. К чеховским временам купцы отправляли десятки тысяч пудов вишни во все концы империи.

Главное же богатство и предмет гордости вязниковских купцов — Сеньковых, Демидовых, Елизаровых — лен. Тонкое здешнее полотно ценилось в Европе дороже голландского. Льном кормилось все окрестное население. Но никакого пролетариата в Вязниках не было. Те же мужики, которые летом растили лен, с осени вставали к станкам. Почти все вязниковские купцы вышли из таких мужиков.

Недавние крестьяне за европейским прогрессом следили внимательно. Ефим Елизаров в 1828 году первым в России поставил у себя паровую льнопрядильную машину. А вот автомобили появились в Вязниках поздно, в 1914-м: купцы сплошь были страстными лошадниками.

Сергей Сеньков оставил городу помимо нескольких фабрик десяток домов (был он охоч до прекрасного полу, имел детей от гувернантки, портнихи, двух горничных — и каждой построил по особняку, там теперь профилактории, диспансеры, детсады), а кроме того - замечательную картинную галерею. После революции уехал не сразу: в 1917-м был избран в Совет, управлял собственными национализированными фабриками. Только в 1922 году, получив предупреждение о грозящем аресте (собственные работники и предупредили), бежал в Европу.

Вслед за купцами многое начало исчезать. Не стало ни льна, ни тонких полотен, ни театра. Вишневые сады извели на дрова. Оставались до поры брезент и мешковина. Но к середине 90-х «легли» последние могикане «социалистической индустрии». Еще один вязниковский «парадокс»: фабрики встают, а безработица - всего 3,4 процента. Объяснение простое: пособий на бирже все равно не платят, недавно выдали по 83 р. 50 к. за декабрь 1996-го. Люди, по выражению городского головы Евгения Виноградова, «от госсоски отпадают».

Дубина народного бизнеса

Электрички из Владимира, битком набитые челноками, приходят сюда дважды в день. Первое, что поражает бывалого командированного на привокзальной площади, - отсутствие толпы. В советские времена единственный автобус, курсировавший раз в час между станцией и центром города. приходилось брать с бою. Проблему решил частный извоз: несколько «икарусов» и пара «рафиков» дисциплинированно стоят в затылок друг другу в ожидании пассажиров. Частники выдержали августовский финансовый удар, даже цена за проезд (1 рубль) не изменилась.

«Коммерсанты» приезжают на центральную площадь Вязников со всей округи трижды в неделю. Примерно полторы тысячи торговых лотков под парусиновыми тентами выставляются на асфальтовом пустыре, где некогда стояли Казанский собор и Никольская церковь (взорвали в ЗО-х). Торгуют всем, что вырастили на огородах, закупили на оптовых базах Москвы, Владимира и Нижнего, привезли из Турции, Китая, Польши, Украины и Белоруссии, наконец — тем, что выдали вместо зарплаты. (Народная примета: по городу ходят мужики с пестроткаными рулонами - стало быть, «на прядильной» зарплату выдали коврами.)

А еще торгуют тем, что привозят с «421-го километра» - огромной, два километра диаметром, высотой с пятиэтажный дом, свалки. Там ежедневно до 500 жителей Вязников добывают колбасы и масло (магазины списывают), пальто, шубы, брюки, джинсы, обувь (что вышло из моды у богатых «городских»}. Ну а многие сюда за вином ездят. Большие партии «самопала», снятые с продажи, уничтожать хлопотно, проще выбросить. По весне привезли несколько сот ящиков «Изабеллы». Трое даже померли. Нет, не отравление, вполне повсеместного качества был напиток, просто передозировка. Летальные исходы здесь не редкость. Во-первых, можно провалиться: двадцатиметровый слой мусора неоднороден, внутри есть пустоты. Во-вторых, свалку постоянно укатывают бульдозеры: бывало, людей, выискивавших «товар» с одной стороны отвала, заваливал наехавший с другой стороны трактор.

В гору

В КАКОЙ-НИБУДЬ АНГЛИИ ТИХИЕ ЗЕЛЕНЫЕ ВЯЗНИКИ БЫЛИ БЫ УНИВЕРСИТЕТСКИМ ГОРОДКОМ ВРОДЕ КЕМБРИДЖА. МЭР С УДОВОЛЬСТВИЕМ ПОКАЗЫВАЕТ ВОССТАНОВЛЕННЫЙ ФДСАД ДОМА ФАТЬЯНОВЫХ: НА ПЕРВОМ ЭТАЖЕ БУДЕТЛАВКА, А НА ВТОРОМ - МУЗЕЙ ПЕСНИ. ДАЙ БОГ, ЧТОБЫ У НОВЫХ КУПЦОВ ДОСТАЛО СИЛ ОТРЕСТАВРИРОВАТЬ ВСЕ ОСТАЛЬНОЕ. (ФОТО)

Саша Мошнов стал предпринимателем 22 августа 1991 года. Днем опечатали его кабинет в горкоме КПСС. Он спустился в подвал горкома (там ютилось спортобщество «Текстильщик»), сел за обшарпанный стол и начал думать, как жить дальше. К партийной карьере Мошнов никогда не стремился - хотел заниматься «внизу» реальным, а небумажным делом. И от работы в обкоме КПСС отказывался. Но ярких людей номенклатуре недоставало, и в годы перестройки его таки призвали: ко времени путча сидел в кресле второго секретаря горкома партии. Сейчас у него швейный цех и ателье индпошива, пять магазинов. Мошнов меценатствует: платит стипендию двум студентам Московской консерватории, оплачивает дорогостоящие операции детям из малоимущих семей, финансирует женскую команду по хоккею на траве.

Ныне частный бизнес, пребывая большей частью в тени, дает два процента городского бюджета. Но судя по тому, как купцы новейшей формации занялись городским благоустройством, деньжата у них водятся.

Был одно время в Вязниках даже частный институт. Да не какой-нибудь там пед или политех, нет — «институт экономики, политики и права». Профессура из Москвы работала «вахтовым методом». Патронировал начинание покойный академик Шаталин, а учредителями были: Московский институт с таким же названием, горадминистрация и частный инновационный центр «Интеллект - Прогноз -Сервис». Мы беседовали тогда с абитуриентами. Родители многих из них продали машины, чтобы заплатить по 7,5 миллиона рублей за первый год обучения и вывести детей в образованные предприниматели. Затея провалилась, инновационный центр не совладал с программой хозрасчетных исследований, но многие верят: если бы академик был жив, выжил бы и институт.

А почему бы и нет, Вязники в смысле космополитизма дадут фору иному мегаполису. На текстильные фабрики сюда свозили воспитанниц детдомов со всего Союза. Нынешняя «мисс Вязники» и вовсе происхождения африканского.

Градоначальство

Местная власть о предпринимателях заботится на свой лад. Недавно (еще до 17 августа) арендную плату за место на рынке повысили с пяти рублей до семи с полтиной - «коммерсанты» бастовали, манифестации устраивали, но через два дня сдались.

~ Я не понимаю, чего они возмутились, - удивлялся городской голова Евгений Виноградов. - Не все же под небом торговать. Мы собрали деньги с торговцев - и магазин на Севере (название микрорайона) переоборудовали под рыночную торговлю. Так и в центре собирались сделать. Нуда ничего, успокоились. Притремся!

Евгений Виноградов «притирается» с частным бизнесом с декабря 1980 года, когда он, будучи зампредом горисполкома, в качестве эксперимента разрешил первый кооператив. Но отношения эти складываются небезоблачно. Предоставляя бизнесменам свободу промышлять по мелочам, попытки заняться капитальным производством начальство не приветствует.

Пытались возродить в Вязниках лен. В прошлом году засеяли 1,5 тысячи га. Николай Матюхин, директор сельхозтоварищества «Ярополье», вспоминает эту кампанию с горечью: «Все средства областной программы «Лен» ухнули на покупку оборудования для казенной фабрики. А про нас забыли, ни убирать, ни сеять снова не на что было. За лен с нами до сих пор не рассчитались. В этом году я посеял всего 80 га. У остальных поля пустуют. Говорят: «Плановый отдых земли под многолетними травами». Сорняки там, а не травы. А ведь как старались. Лен вырастили, несмотря на прерванную традицию, высшего качества. Опять закупать на стороне будут сырье».

— Лен мы не оставим, — твердит Виноградов. — В этом году не получилось — на следующий деньги найдем. Возродим. Без него все равно фабрики стоят. Только у швейной фабрики дела идут хорошо. Устойчивое предприятие. С американцами работают.

Оказалось, американских партнеров нет. Предприятие чисто российское, контрольный пакет акций - у местного предпринимателя, а устойчиво работают, потому что нашли оптовых покупателей (в том числе и за океаном, что позволило им и после 17 августа не снижать оборотов).

Но у хозяина частной «швейной фабрики» Александра Мошнова к администрации как к патрону «отечественного производителя» много претензий: «Чиновники наши расползлись из двух зданий в восемь, причем лучших в городе. А предприниматели живут не благодаря им - вопреки. Нынешний кризис для нас мало что изменил. Когда Кириенко появился, мы обрадовались, с ним бы можно было дело делать, он понятные вещи говорил. А Примакову с Геращенко, как и Черномырдину, как и нашему Виноградову, предприниматели-производственники не нужны - хлопот с нами много, мы силой станем, у них власть отберут - вот потому и опираются они на кого угодно только не на нас. Я нашим начальникам два года назад еще говорил: «Придет время – вам зарплату себе платить нечем будет». И пришло: третий месяц не получают ни копейки».

После 17 августа

Местные власти кинулись было по примеру московских контролировать цены на «товары первой необходимости». Установили максимум — розничная цена может превышать закупочную не более чем на 25 процентов. Во Владимирской области за две недели было проведено более трех тысяч проверок «обоснованности заявленных цен в розничной торговле». Нарушений - единицы! Никто не пытается «нажиться на горе народном»: поднимать цены и на 20 процентов нет смысла, никто не купит.

Мы снова бродим между поредевшими лотками на базарной площади - осторожно интересуемся: «Ну что, ребята, грядут талоны?» - «Вы че, коммуняки? - откликается с угрозой в голосе паренек-лоточник. — Снова кормушки плодить? Распределители для всех и особо для тех, кто равнее других? Знаем, плавали! Я уж как-нибудь на грибах перезимую, а там

- не на век же эта чехарда - снова делом займусь. Эх, зря я прошлый раз на выборы не пошел...»

В Вязниках на выборах главы местного самоуправления схлестнулись Евгений Виноградов, поддержанный коммунистами, и предприниматель Виктор Никонов, за которым стояли Демвыбор России и НДР. Предвыборная кампания странным образом совпала с волной проверок его финансовой деятельности. Кандидата даже как-то продержали ночь в милиции, «по ошибке», говорят, спутали с кем-то. И это в городе, где каждый каждого знает с детства. Выборы Никонов проиграл: симпатизировала ему в основном молодежь, которая голосовать не ходит из «пофигизма». Сторонники же Виноградова пришли на участки, как всю жизнь являлись, - в шесть утра. Лидеры «Нашего дома» теперь изучают опыт работы в подполье: во всяком случае областной вождь НДР Евгений Фирсов наезжает в Вязники только поздним вечером. Разговаривает со своими сторонниками ночью, а рано поутру уезжает. Директора казенных предприятий и независимые предприниматели предпочитают свои связи с ним не афишировать. Надо быть готовым ко всему, второй секретарь Владимирского обкома КПСС Николай Виноградов, покидая 22 августа 1991-го свой кабинет, пообещал; «Я еще вернусь и ничего не забуду». В 1996-м он вернулся - победил на губернаторских выборах.

- Через год, лучше через два, приезжай, тогда поговорим - машет рукой Саша Мошнов. - А пока одна забота - выжить, дело не загубить. Да что там - в одних Вязниках сотен пять коммерсантов обанкротится. А сколько вовсе уедет?

Будете в Москве проезжать по Садовому кольцу, обратите внимание на готический особняк с майоликой (Садово-Кудринская, 17) - московский дом одного из последних Демидовых. Теперь этот островок Вязников даже не Россия: тут резиденция посла Пакистана, а собственно посольство помещается в демидовских конюшнях. Эх, любили лошадей вязниковские купцы.

Полностью материал с фото – в категории «сканы» раздела ФОТОГАЛЕРЕЯ. Архив «БЫЛОЕ» благодарит К. Целоватова за присланные страницы журнала «Итоги» 1989 года с этой статьей.