Гавриил (Григорий Русской) (ум.1753), епископ Русской Православной Церкви-архиепископ Великоустюжский и Тотемский.
Родился в Вязниках. Время рождения, полное имя и социальное происхожде-ние неизвестны. Был диаконом в селе Одоевщине Донковского уезда Рязанской губернии, пострижен в Троицком монастыре города Болхова. Духовную карьеру сделал в Казани при митрополите Тихоне (Воинове), «был ризничим лет с 20-ти неотлучно, затем судиею в заказе духовных дел».
С 1722 - архимандрит Спасского Юнгинского монастыря, только что перед этим (1720) возобновленного митрополитом Тихоном. Когда в 1726 Богоро-дицкий Свияжский монастырь остался без архимандрита и келаря, «Казанские и Свияжские градодержатели, штаб и обер-офицеры, знатное шляхетство и купечество» рекомендовали митрополиту Сильвестру Гавриила в настоятели Свияжского монастыря как «человека доброго и во всем искусного, так что в Казанской епархии подобного ему архимандрита не имеется»; о том же подала братия «заручное прошение». Сильвестр назначил Гавриила настоятелем Свияжского монастыря и через некоторое время просил Синод утвердить это назначение, указывая на то, что Гавриил «оное послушание все несет без келаря изрядно». Монастырь достался Гавриилу в «крайнем оскудении и разорении». При Гаврииле, по его утверждению, в монастыре «святые церкви и священные одежды и другие церковные вещи многие были возобновлены и вновь построены» и «в Москве отлит был колокол свыше 200 пудов».
В 1728 Гавриил выхлопотал себе право «по прежнему установлению» служить с рипидами, осеняльными свечами и на ковре. Но Сильвестру скоро пришлось раскаяться в возвышении Гавриила. Между ними возникли неприятности в такой степени, что в апреле 1731 Гавриил просил принять его в синодальное ведомство, ссылаясь на «притеснения и обиды от Прео-священного Казанского», а в августе добился своего перевода во Владимирский Рождественский монастырь. Тотчас по назначении во Владимир Гавриил 3 сентября 1731 подал в Синод «доношение», погубившее враждебного архимандриту Казанского владыку. В декабре 1730 в Свияжский монастырь был прислан лишенный сана Коломенский митрополит Игнатий Смола. Гавриил донес, что во время отлучки настоятеля приехал в Свияжский монастырь митрополит Сильвестр, был в келье у Игнатия и дважды приглашал его к себе на подворье. Феофан Прокопович, погубивший Игнатия, ухватился за это «доношение», чтобы погубить и Сильвестра, также враждебного Феофану. На другой же день он доложил об этом Императрице и добился повеления «исследовать о всем в самой крайней скорости». Следствие выяснило только то, что Сильвестр оказывал внимание и уважение лишенному сана собрату. Сильвестр заявил, что Гавриил затеял все, «злобствуя» на него. Митрополит старался запутать и доносителя, обвиняя его самого в «послаблении и попущении» Игнатию. Но Гавриилу это не повредило, Сильвестр был запрещен и послан «на обещание» в Невский монастырь, а потом скоро за «коварственные ханженства» был в качестве уже простого монаха заточен в Выборг.
Гавриил на короткое время ездил в свой новый монастырь и там сейчас же наткнулся на новое политическое дело. В викториальный день 28 сентября у него на обеде капитан Мозовский и лейтенант Нащекин говорили «о счастье» царя Феодора Алексеевича «с непристойным поношением», и Гавриил тотчас подал о том доношение в Синод.
В то самое время, когда Гавриила вызывали в Тайную Канцелярию для допроса по этому «секретному делу», Синод уже не в первый раз имел суждение о нем как о кандидате на епископство и 3 ноября определил быть ему епископом Суздальским. Епископ Суздальский 22 ноября 1731 был наречен, а 24 ноября посвящен в Московском Успенском соборе. В Суздале Гавриил, видимо, старался приобрести уважение паствы наружным благочестием и смирением. Особенно угодил он суздальцам тем, что на праздники Суздальских святителей Феодора и Иоанна «во чтение Апостола на горнем месте не седяше, но на полу на кафедре, за честь великих святителей». «Помянутии святители, первии суще пастыри и учители и проповедники сего богоспасаемого града, свой престол и доселе наблюдают, мы же, суще их преемники… первоседательство престола их, аки сущим нашим отцем (разумеется, уступаем), да молитвами их сподобимся с ними на небесех вечныя радости получити». Архиепископ Казанский.
17 сентября 1735 Гавриил был переведен в Казань с возведением в сан архиепископа. Но недолго он занимал кафедру погубленного им Сильвестра. В Казани до Гавриила была устроена семинария и имелась колония ученых малороссиян, вызванных в Казань предшественником Гавриила, Иларионом Рогалевским. Гавриил же «к содержанию семинарии и ученых людей не имел склонности, почему и все до него таким образом заведенное уничтожить велел, хотя бы и великой суммы стоило».
Немедленно по приезде он разогнал младшее отделение, отрешив «словесно» учителя инфимы, а в течение одного года достиг того, что из 117 учеников во всей семинарии осталось только 35. Отстранил он от семинарии и вызванного для ее организации ученого архимандрита Германа Барутовича, настоятеля Спасо-Преображенского монастыря.
Но ученые малороссы во главе с Барутовичем и Зилантовским ар-химандритом Епифанием Адамацким не сдались Гавриилу без боя: от них полетели и официальные «доношения» в Синод, и неофициальные письма к влиятельным синодальным членам - Феофану Прокоповичу и Амвросию Юшкевичу, с жалобами на «нетерпимые гонения и обиды» от архиепископа и с просьбами освободить их из «Египта», устроенного для них в Казани Гавриилом. В свою очередь, Казанский губернатор князь С.Д.Голицын доносил Кабинету о «продерзостях» архиерея по отношению к Казанскому рассаднику наук. Гавриил всячески оправдывался, утверждал, что не имеет средств для содержания «много собранных» учеников за «крайним оскудением» монастырей, поставлявших хлеб для школ, указывал на то, что многие ученики уволены «за тупостью», старался опутать противников «приказными ухищреньями», на которые был великий мастер. Состоявший при нем в подьячих его племянник на Барутовича написал целых 60, по выражению этого архимандрита, «никчемных пунктов».
Но Синод сразу стал на точку зрения, неблагоприятную для Гавриила, и, не щадя самолюбия архиепископа, высказал мнение, что Гавриил «противные Ее Величества указам о распущении учеников (ежели то правда) поступки отваживается употреблять не для иного чего, но токмо (как признавательно) из единой некоей на бывшего в той Казанской епархии Преосвященного Илариона архиепископа злобы и духа ненависти и зависти».
Гавриил получал указ за указом, наносившие тяжкие удары его самолюбию и авторитету как епархиального архиерея. Барутович, переведенный в Москов-ский Андроников монастырь, был снова определен к Казанской семинарии и поставлен в непосредственную зависимость от Синода; Адамацкий, отрешенный архиепископом от настоятельства, был немедленно восстановлен Синодом в его правах и назначен ревизором семинарских сумм. В конце концов, Гавриил был признан неудобным для Казани и 9 марта 1738 с явным для него понижением переведен в Великий Устюг.
Архиепископ Великоустюжский прибыл в Великий Устюг 7 августа 1738. На этой захолустной епархии он пробыл 10 лет. Здесь он показал себя «великим любителем благолепия церковного»: он украсил жемчужной ризой образ Одигитрии в соборной церкви, слил колокол в 300 пудов, перестроил теплую церковь, «для украшения церковного» выхлопотал архимандричью шапку настоятелю Тотемского Спасо-Суморина монастыря. По «некоему таинствен-ному духа возбуждению» он велел снять копию с увезенного в Москву при Иоанне Грозном Устюжского образа Благовещения и 3 июля 1747 сделал образу «церемониальную» встречу. Во время этой церемонии Гавриил «приклонял до земли святительскую главу свою, теплые от очию изливая слезы», и тем так умилил Устюжских граждан, что они составили «речь в похвалу ему», в которой прославляли архиерея, «толь изящна внешними дарованиями, коль несравненно изящнейша внутренними качествами и добродетелями» (Вологодские Епархиальные Ведомости, 1887 г., № 2 и 3). В память этого Гавриил учредил празднество «по нарочитому» уставу, изложенному им самим.
Для искоренения сильного в крае раскола Гавриил посылал «нарочных», которые безуспешно «с кротостью и смирением от Св. Писания и указов разговаривали» раскольников, «чтобы не жглись».
Но более Гавриил рассчитывал на «вспоможение светской команды» и предложил Синоду ряд мер против раскола, сводившихся к тому, чтобы в «зараженные расколом места» определять не только искусных священников, но и «для остережения» отставных офицеров и солдат, которые бы раскольников «по приказаниям поповским брали под арест». Наученный горьким опытом, Гавриил «за крайнее в Устюге ученых людей неимущество» очень хлопотал о высылке в Устюг учителей, опасаясь, как бы ему «за непредставлением о том от Св. Синода чего не пришлось». Но имевшийся в Устюге учитель Баранович видел от Гавриила «немилость», «неоднократно от него бранен был» и выражал опасение, как бы Преосвященный его «когда не изувечил». Синод требовал, чтобы Гавриил «вскорости» сыскал учителей, ставя ему в пример его «антецессора» епископа Луку и угрожая, что «такое небрежение сыщется на Его Преосвященстве без всякого упущения». В Устюге при Гаврииле существовала семинария, и число учеников ее доходило до 167; но семинария была не полная с высшим отделением пиитики, и ректором был не какой-нибудь ученый киевлянин, а местный протопоп Даниил Протопопов с недалеким образованием, полученным в Новгородской архиерейской школе.
28 февраля 1748 Гавриил за болезнью был уволен в Московский Знаменский монастырь, а 12 марта 1751 переведен «на обещание» в Покровский Донковский монастырь на «порцию против 5 иеромонахов» и с выдачей еще 300 рублей ежегодно из экономических сумм. Но у Гавриила, по-видимому, были значительные средства: в Знаменском монастыре он устроил при своих кельях на св. вратах церковь во имя Апостола Иакова Зеведеева; в Покровском Донковском монастыре он соорудил церковь и перестроил все здания заново, одновременно он стал строить каменную Архангельскую церковь в селе Ярославах; после смерти его оставшиеся деньги в количестве 1646 руб. 48 коп. были выданы на достройку этой последней церкви и на возведение ограды в Покровском монастыре. Гавриил умер 16 января 1753 в 2 часа дня. Тело его было перевезено в Рязань и 1 февраля погребено в Рязанском Архангельском соборе.
Гаврилюк, семья - никологорская династия музыкантов. В 1958 навестить сестру Тамару приехала в Никологоры Римма Захаровна Гаврилюк (1934 г.р.) и решила остаться здесь навсегда. Через месяц приехал в Никологоры и ее муж, Николай Николаевич. Оба они были талантливыми музыкантами. Римма окончила в Чебоксарах хоровое и дирижерское отделения музыкального училища, прекрасно пела, играла на пианино. Николай в детстве в доме бабушки случайно обнаружил гармошку, на слух стал наигрывать мелодии - получилось неплохо. В армии он участвовал в художественной самодеятельности. Его способности заметили, жена командира помогла в освоении теории музыки.

Никологоры. 1960 год Р.З.Гаврилюк (слева 4-я во 2 ряду)
и директор Вязниковской музыкальной школы Н.Е.Иванов (сидит в центре)

Музыкальное училище Гаврилюк окончил заочно, когда приехал в Николого-ры. Римма Захаровна организовала при клубе фабрики «Большевик» хоровой кружок, здесь же работал музыкальным руководителем и Николай Николаевич. Хор быстро стал любим и популярен, покорял слушателей своим неповторимым стилевым исполнением. Сама Римма Захаровна вместе с сестрой (их чаще объявляли как «Сестры Федоровы») и мужем солировала на концертах.
В 1966 в Никологорах при Доме культуры открыли филиал Вязниковской музыкальной школы, где Р.З.Гаврилюк стала руководителем класса фортепиано, а Владимир Иванович Сучков - класса баяна. Появились первые ученики, а во многих домах свои музыкальные инструменты.
С 1975 музыкальная школа в поселке стала самостоятельной, директором назначена Р.З.Гаврилюк. В 1987 году был закончен ремонт здания бывшего нарсуда и горпрокуратуры в Судейском переулке, и это здание отдали музыкальной школе. В 2000 году Римма Захаровна вышла на пенсию, передала директорство в надежные руки, потом еще долго работала по классу фортепиано.
Дети четы Гаврилюк пошли по стопам родителей. Татьяна после окончания музыкальной школы училась во Владимирском музыкальном училище. С дипломом вернулась в родной поселок, вышла замуж и работает сейчас в Никологорской школе искусств.
Саша учился в Вязниковской музыкальной школе у лучшего преподавателя - Бориса Абанина, окончил музыкальное училище при Московской консерватории, затем Нижегородскую консерваторию им. М.И.Глинки. В 1979 он впервые выступал на Международном конкурсе музыкантов и привез в Никологоры диплом 1-й степени. В 1981 ученик 7-го класса музыкальной школы участвовал в Международном конкурсе юных пианистов в Усти-на-Лабе (Чехословакия). Конкурс проводился в 2 тура. Саша исполнял «Итальянский концерт» И.С.Баха, сонату Д. Скарлатти и в числе лучших был допущен ко второму туру. Во втором туре он исполнил прелюдию Н.С.Рахманинова, «Мазурку» А.Медова и «Токкату» А.Эшпая. Жюри конкурса отметило высокий исполнительский уровень юного пианиста - он стал обладателем Почетного диплома 1-й степени.

Т.Н.Петрова-Гаврилюк

После окончания Нижегородской консерватории Александр 15 лет работал в Сирии, в консерватории, там женился на сирийке. Но в связи с событиями в этой стране он вернулся на родину один (жена не захотела уезжать), год работал в Вязниках, а сейчас живет и работает в Санкт-Петербурге.
Гайченя (Батурова) Светлана Харитоновна (р.1964), одна из лучших ткачих Вязниковского производственного объединения льняных технических тканей, делегат XX съезда ВЛКСМ (1987).
Галактионов Лев Николаевич (1936-2010-?), первый секретарь сельского комитета ВЛКСМ Вязниковского районного колхозно-совхозного управления (в первой половине 60-х), после реорганизации - Вязниковского райкома комсомола. Родился в Ставровском районе Владимирской области, в семье колхозника, отдавшего свою жизнь на поле брани в период Великой Отечественной войны. Окончил Горьковский сельскохозяйственный институт (1964). Под его руководством бюро райкома ВЛКСМ большое внимание уделяло повышению роли комсомольских организаций в решении производственных вопросов, созданию комсомольско-молодежных коллективов в каждом колхозе и совхозе, организации между ними социалистического соревнования, закреплению молодежи на селе. Заслуга Льва Галактионова в том, что по его инициативе впервые во Владимирской области в Вязниковском районе был организован летний лагерь труда и отдыха школьного комсомольского актива «Бригантина». Старшеклассники проживали на брандвахте, причаленной, совместно с муромскими речниками, к берегу реки Клязьмы в районе колхоза «Заря коммунизма». На этой барже были спальные каюты, камбуз, помещение для занятий. Здесь проходили обучение азам комсомольской работы секретари школьных организаций ВЛКСМ района. Они также трудились на  полях, оказывая помощь колхозу в выращивании овощей, занимались спортом, активным отдыхом. К занятиям с комсомольскими активистами привлекались партийные, советские и комсомольские работники, руководители хозяйств, педагоги, сотрудники Вязниковского райвоенкомата, районного комитета ДСО «Урожай». В 1965, по рекомендации райкома партии, Лев Николаевич Галактионов был единогласно избран секретарем парткома колхоза «Заря коммунизма». Партийный комитет большое внимание уделял расстановке  и контролю деятельности коммунистов колхоза на важных участках сельскохозяйственного производства - в животноводстве, полеводстве; среди механизаторов пропагандировал бережное отношение к технике, к экономии горюче-смазочных материалов. По производственным показателям колхоз был в районе в числе экономически крепких. Возглавлял его тогда двадцатитысячник Левицкий. В 1967 Л.Н. Галактионов был назначен директором крупного совхоза «Шатневский» Вязниковского района, в 1974 областным управлением сельского хозяйства переведен на работу руково-дителем одного из сельхозпредприятий Юрьев-Польского района Владимир-ской области.

М.Б.Гаркуль-Гуревич

Гаркуль-Гуревич Мечислав Брониславович (р.1938). В 1969 году посту-пил на Вязниковский завод автотракторной осветительной арматуры мастером инструментального цеха. В 1970 году переведен на должность заместителя начальника, а с 1972 года начальником инструментально-штампового цеха. В 1975 году назначен начальником прессового цеха, с 1981 года - главным инженером завода. С 1993 по 1999 годы Мечислав Брониславович работал в должности генерального директора ОАО «ОСВАР».
При активном участии и по инициативе Мечислава Брониславовича на предприятии разрабатывались новые образцы продукции, интенсивно внедрялась механизация производственных процессов и робототехника в цехах основного производства завода.
Мечислав Брониславович занимался общественной работой, являлся членом промышленного Совета при Главе администрации Владимирской области.
За производственные успехи 31.03.1981 года награжден медалью «За трудовое отличие», медалью «За заслуги перед Отечеством П степени».
Гейман Василий Васильевич (р.1870), полковник, инженер путей сообщения, российский автогонщик, спортивный судья, журналист.
Печатался в «Новом времени». В  1913 стал инициатором автопробега по маршруту Санкт-Петербург - Новгород - Тверь - Москва - Владимир - Нижний Новгород - Казань - Симбирск - Самара - Саратов - Воронеж - Харьков - Херсон - Одесса - Киев - Могилев - Витебск - Псков - Рига - Санкт-Петербург.
Опубликовал путевые заметки о Вязниках.
Цитата по книге Н.В.Морохина и Д.Г.Павлова «Проезжая через Нижний» с мемуарами Геймана:
 [...] В Вязники мы приехали поздновато, что-то около 9-ти часов: перегон довольно большой - и с отъездом из Москвы немного подзадержались.
Вязники - это небольшой городишко, расположенный очень красиво. Столбовая дорога бежит вниз крутым спуском; небольшие дома кучей спускаются по склону с одной стороны, с другой белеет колокольня. А на горе, на самом верху, - сад и живописно расположенное здание строящейся гимназии.
Главная улица привела нас на небольшую площадь. Не знаю, по какому случаю здесь шло веселье: визжала гармоника, крутилась карусель и стояла почти сплошная толпа, среди которой я заметил несколько интеллигентов иудейского образца.
Автомобиль наш, конечно, произвел впечатление свалившегося с неба Левиафана. Куча народа облепила машину со всех сторон, а мальчишки старались дотронуться пальцем либо до шины, либо до кожуха. Один прикоснулся к радиатору и отскочил в сторону.
- Вишь ты! Он горячий... Полегче, братцы!
Устрашающее впечатление дополнилось ревом гудка. Гудок этот действительно отчаянный: сначала шип, предостерегающий, потом гневный, и все заканчивается хриплым хрюканьем. Я подхватил одного мальчугана, лет десяти, посмелее, и взял его на машину.
- Есть у вас тут какая-нибудь гостиница? Вали - командуй дорогу!
- Есть. Номера «Свет». Там завсегда все господа останавливаются. А если покушать, так надо в клоб, там дадут.
- Клоб? Это что за клоб такой?
- Собираются, общественное, значит. Очень хорошо там: огни всякие и барышни танцуют.
В номерах к нам вышел седой израильтянин почтенного вида и с гордостью водил по помещению. Оказывается, он был под Плевной, в отряде у М.Д.Скобелева.
- Вот, ваше вдие, - я был солдатом, а теперь, видите, номерами занимаюсь. Уж вы простите, это пока... Изволили видеть насупротив кирпичное здание? Это я гостиницу строю. Будет все, как следует, и ванны, и электричество, первый сорт, по науке.
А пока номера, счетом всего три, оказались очень хорошими, хотя и не «по науке». Но питаться пришлось поехать в «клоб»; дорогу показывал все тот же мальчуган, по имени Сергей, попутно занимавший нас разговорами и выложивший всю вязниковскую подноготную.
Собрание помещается на самом верху горы в саду. (Речь идет о Летнем парке. - В.Ц.) Это род деревянного элеватора, к которому пристроена танцевальная зала. Буфетчик, восхищенный автомобилем, счел нас за знатных иностранцев и ни за что не хотел позволить ужинать в общей столовой. Он повел нас во второй этаж, и, принудив войти в деревянное стойло, сказал:
- Вот, здесь в кабинетик-с, вам будет удобно, - пожалуйте. А то, может быть, еще выше? Есть и еще - на крыше-с, угодно?
Но мы предпочли землю небесам и спустились вниз. Здесь веселье шло в самом разгаре, и в открытые двери можно было любоваться танцующими. Танцевали все больше подростки, Шерочка с Машерочкой. Иногда в пляс пускались и кавалеры с взрослыми барышнями.
Они схватывали друг друга полусогнутыми руками около плеч и, упиваясь приятной близостыо, носились по полу. А небольшой оркестр ревел черт знает что; но от этого было еще веселее. Хрипел контрабас, сморкалась большая труба и завывал еще какой-то готтентотский инструмент; в общем, выходило недурно, но кошмарные звуки преследовали меня все-таки даже и во сне.
Наутро, зайдя в испорченный реставрацией собор и поклонившись местной чудотворной иконе Божией Матери, мы отправились дальше, на Нижний Новгород.
Комментарий к мемуарам Геймана:
«…вышел седой израильтянин почтенного вида и с гордостью водил по поме-щению. Оказывается, он был под Плевной, в отряде у М.Д.Скобелева».
Речь идет об остановке В.Геймана, А.Нагеля и С.Оцупа в Вязниках на Соборной площади.
Разговаривали путешественники, вероятно, с Иваном Петровичем Ширмановым. Именно в его доме на углу Малой Благовещенской или улицы Поповой (в советское время улица Красная а потом Сергиевских) располагались старые номера и трактир.
Сегодня в этом доме на первом этаже отделение Сбербанка на месте трактира и квартиры на месте гостиничных номеров на втором этаже.
Ширманов рассказывает, что строит рядом современные номера. «Изволили видеть насупротив кирпичное здание? Это я гостиницу строю. Будет все, как следует, и ванны, и электричество, первый сорт, по науке». Долгое время, до постройки гостиницы «Вязники», эта гостиница в Вязниках так и называлась с ширмановских времен - «Свет». В ней был и номер «люкс» со всеми удобствами. В 1949 году здесь жил Александр Трифонович Твардовский, которого избрали депутатом Верховного Совета РСФСР по Ковровскому и Вязниковскому избирательному округу. Здесь же в 1956 году останавливался Владимир Алексеевич Солоухин, который шел пешком от границы Московской и Владимирской областей до Вязников и описал свое путешествие во «Владимирских проселках».

«Сад на горе», позднее Летний сад, а затем - Летний парк фабрики «Свободный пролетарий». Фото конца 1950 годов. У танцевальной площадки

Первоначально этот угловой дом принадлежал Казанскому собору, который упоминает В. Гейман, и жил в нем священник протоиерей Флегонт Иванович Лавров. На здании отделения Сбербанка сохранился вензель - «И.П.Ш.», что означает «Иван Петрович Ширманов». Был ли он «израильского вида», как показалось Гейману, - доподлинно неизвестно, как не указано это и у вязниковского историка того времени С.Змеева, воевал ли Ширманов под Плевной. Однако нам нет ни смысла, ни интереса ставить под сомнения слова Геймана.
Описывая въезд в город, Гейман упоминает колокольню и на горе - сад, куда они позже отправились ужинать. Речь идет о колокольне Благовещенского монастыря XVII века, ныне вновь действующего. Сад и «строящаяся гимназия» также существуют и поныне. Надо сделать лишь одно уточнение: и гостиница «Свет», и мужская гимназия на горе были построены в 1912 году - т.е., столичные путешественники, скорее всего, видели остатки строительных лесов или застали некие благоустроительные отделочные работы.
Все упомянутые деревянные сооружения «в саду на горе», о котором позднее Алексей Фатьянов написал песню «В городском саду играет духовой оркестр», пропали во времена «перестройки» в 1990 годы - сломаны были театр, тир, библиотека, кафе, танцевальный зал, детская игровая комната, открытая концертная сцена со зрительным залом на 800 мест, роскошные диваны в пяти липовых аллеях, скульптуры, вазоны и цветники.
Гвоздев Александр Сергеевич, в 1850 году землемер межевой канцелярии, в 1854 - Вязниковский уездный исправник.
Гвоздев Иван Васильевич, 2-й начальник школы подготовки младших офицеров для 59-го Вязниковского стрелкового полка в период его формирования в Вязниках (1918) и первых боев (1919).

С.М.Герасимов (стоит в
центре) и В.М.Герасимов (см. том 1, стр.69) с
женой,
родственниками и поэтом А.П.Максимовым (см. том 1, стр. 181)

Герасимов Сергей Михайлович (р.1955), художник-миниатюрист, пейзажист, портретист, книжный график, член Союза художников  России (1989), член Московского Союза художников-дизайнеров, младший брат писателя В.М.Герасимова (см. том 1, с.69). Родился в поселке Нововязники, окончил с отличием Мстёрскую художественную профтехшколу (1967). В 1977-1982 учился в Московском технологическом институте по специальности «декоративно-прикладное искусство». В 1982-1983 был преподавателем рисунка, живописи, композиции во Мстёрской художе-ственной школе, затем работал более десяти лет на фабрике «Пролетарское искусство». С 1994 ведет школу ремесел по росписи на дереве и папье-маше в Москве, участвует в мероприятиях, проводимых управой Тропарево-Никулино Западного административного округа Москвы, художественном оформлении массовых праздников района, сотрудничает с различными организациями по интерьерному оформлению, занимается монументально-декоративной и иллюзорной живописью. С 1999 расписывает Свято-Иннокентьевский храм в микрорайоне Нововязники. Сергей Михайлович при-нимает живое участие в жизни семьи своего брата Владимира, помогает художественно оформлять его книги.
Глазков Виктор Никитович (1923-1941), курсант Вязниковской военной авиашколы пилотов, умер от ран в Вязниковском госпитале № 3087, похоронен на Покровском кладбище в братской могиле. Уроженец г. Моршанска.
Головашкин Александр Иванович (1935-2009), заведующий лабораторией сверхпроводимости Физического института им.  П.Н.Лебедева  Российской академии наук, кандидат физико-математических наук, доцент, физик-экспериментатор, работавший с Капицей, Ландау, Басовым, Алексеевским, Гинзбургом - учеными с мировым именем. Одна из основных его работ: «Сверхпроводники с необычными свойствами и возможности повышения критической температуры». Родился в Муроме, окончил муромскую среднюю школу №16 с золотой медалью. Каждый год приезжал к своему деду - местному фельдшеру с. Успенский Погост Вязниковского района, в доме которого  работал и отдыхал. После деда этот дом по наследству перешел к матери Александра Ивановича - Елизавете Ивановне Маровой (Головашкиной). Дом деда фактически стал для Александра второй малой родиной. Здесь, в Успенском Погосте, прошли его детство и ранняя юность. Сюда он постоянно  приезжал  из Москвы со своей женой Эммой Георгиев-ной, детьми, внуками и правнуками.
Голубев Василий Семенович, актер и режиссер. Из исследования журналиста Сергея Апостолова: …Помня о Дунайском, нельзя забывать и других наших земляков, посвятивших себя театру. В связи с этим хочется рассказать о Василии Семеновиче Голубеве и его супруге Елизавете Ивановне Гандиной-Голубевой. Без них театральная история Вязников была бы неполной.
Не забираясь в глубокое детство, начнем с того, что В.С.Голубев успешно окончил Сеньковское 4-классное училище, после чего устроился приказчиком, как тогда говорили, «мальчиком на побегушках» к купцу Фомичеву, а немного повзрослев, перешел в обувной магазин Фатьянова (отца поэта Алексея Фатьянова). Но Голубева влекла любовь к театру, мечта попасть в большой город. И вот он отправился в путь. Нижегородская ярмарка, Хвалын и, наконец, Самара, где он стал проситься принять его в драмтеатр статистом: Молодого человека с интересной внешностью приняли в театр на должность бессловесного статиста, а увидав у него талант, стали давать роли. Так Василий Голубев стал артистом. В то время шла 1-я мировая война, и вскоре Голубева взяли в армию. Попал он в Серпухов, в артиллерийскую часть и решил, видимо, опровергнуть известную крылатую фразу: «Когда грохочут пушки, музы молчат», так как и в Серпухове, и позже на фронте, организовывал любительские драмкружки и ставил с солдатами в редкие минуты отдыха небольшие пьески. Но чаще было не до них. Война сама представляла большую драму. Случилось так, что В.С. Голубев попал в плен.
В 1918 году он бежал из плена и в феврале вернулся домой к матери (отца он потерял рано, еще шести месяцев от роду). В то время в Вязниках оказалось несколько хороших профессиональных актеров: Баратов, его жена Валентинова и артист Крамалей. Объединившись с местными любителями, они организовали театральную труппу. Присоединился к ним и В.Голубев, который запомнился зрителю тех лет исполнением таких ролей как Алексей в пьесе Найденова «Дети Ванюшина», Незнамова - в драме Островского «Без вины виноватые» и рядом других актерских работ. Выступал в основном в амплуа героев-любовников. Вот что пишет в своих воспоминаниях о том времени Е.И. Гандина-Голубева: «Вязниковцев-любителей было много. Играли в клубе, оставшемся от фабрикантов. Это двухэтажное здание в центре, на углу между поликлиникой и пожарным депо. Раньше тут тоже играли, ставили платные спектакли. Была хорошая сцена и уютный зрительный зал. После революции клуб так и остался театром. Тут собиралась молодежь, интеллигенция, можно сказать, вязниковская. Ставили много хороших пьес: «Мораль пани Дульской», «Жан Руль» (из эпохи французской революции) и другие. Режиссером стал Баратов». В 1919 году В.С.Голубев написал заявление о приеме в Российское театральное общество, его заверили два профессиональных актера, он поехал в Москву и получил членский билет актера-профессионала. Он играл на сцене клуба, режиссировал».
Еще шла гражданская война, и в конце 1920 года В.С.Голубева призвали в армию. Режиссер Баратов уехал во Владимир, артист Крамалей - в Петроград. В Вязниках остался приехавший из Южи А.В.Дунайский.
Служил Василий Семенович в Коврове, там он организовал с крас-ноармейцами своего полка драмкружок, а демобилизовавшись, заключил договор с комиссаром полка, который тогда перевели в Шую, и работал как режиссер. Потом снова было возвращение в Ковров, драмкружок на пулеметном заводе «Металлист», а далее - переезд во Владимир, работа в драмтеатре. В 1923 году почти всей владимирской труппой приехали в Вязники, играли в театре «Восход» на самоокупаемости весь сезон 1923-1924 годов, затем возвратились во Владимир. В.С.Голубев руководил драмкружком на кирпичном заводе, заведовал клубом в Лакинске и только в 1931 году вернулся в Вязники, получив приглашение от председателя ФЗК фабрики «Свободный пролетарий» Дьякова, и стал работать директором клуба и режиссером драмкружка клуба «Профинтерн». Здесь он поставил «Цыган» Пушкина. Случилось так, что спектакль увидели работники ВЦСПС, и он им очень понравился. Хвалили режиссера-постановщика, актеров. Голубева пригласили в Москву с докладом и дали премию 250 рублей. В 1934 году местный горком партии перевел В.С.Голубева на должность директора кинотеатра «Авангард».Обратимся снова к воспоминаниям Е.И.Гандиной-Голубевой: «Ему нравилась работа, т.к. он устраивал концерты, выписывал артистов из Москвы. Здесь выступала Ольга Ковалева, народная артистка Нежданова А.В., Голованов, лауреат международного конкурса Теодор Гутман, виолончелист Леонид Фурер». Но у Голубева была мечта и желание создать в Вязниках драматический театр. После больших хлопот он обратился с просьбой на фабрику «Свободный пролетарий». Ему пошли навстречу и отпустили приличные средства. Голубев поехал в Москву на биржу труда и сформировал труппу. Труппа оказалась очень удачной. Главным режиссером был Сабуров, актерами - Аблов Н.Е., Харламова, Познер, Коньков и другие.
Публика посещала театр очень охотно. Ставили спектакли «Василиса Мелентьева» Островского, «Коварство и любовь» Шиллера». Добавим также сюда «Тартюфа» Мольера, «Мачеху» Бальзака, «Анжело» Виктора Гюго, «Вассу Железнову» Горького. У любого театрала сердце переполняется восторгом от одного только перечисления, а ряд классических пьес в репертуаре Вязниковского драматического театра можно продолжать и продолжать.
И во всех этих постановках блестяще играла Е.И.Гандина-Голубева. Настало время рассказать о ней. Она родилась в Вязниках. Отец ее был военным, унтер-офицером и носил двойную фамилию: Гандин-Парауткин. Елизавета Ивановна училась в церковно-приходской школе при Троицком храме (ныне школа № 1 им. Горького), а затем - в женской гимназии II ступени (ныне школа № 3 им. Ленина). В 1920 году она вышла замуж за В.С.Голубева и стала также играть на сцене. С первых шагов на театральных подмостках ее талант был признан публикой, критикой и товарищами-актерами. Вот пожелтевший номер «Пролетария» за 16 января 1937 года. На четвертой полосе вместе с единственной в номере фотографией помещена рецензия на постановку пьесы А.Н.Островского «Василиса Мелентьева» на сцене Вязниковского гортеатра. «Особо хочется остановиться, -пишут рецензенты, - на игре артистки Гандиной. Видно, что она много и внимательно работала над собой. Зритель ее игрой в этом спектакле был восхищен». Отмечалась также игра артистов: Аблова, Чарского, Харламовой, Чумакова. Через год в небольшой заметке по поводу постановки другой пьесы Островского «Доходное место» сказано: «Просто, легко и естественно ведет роль Поленьки артистка Е.И.Гандина». Одобрение критика получила также игра артистов К.И.Конькова, Г.Г.Дубровского, В.Л.Яворского, И.Т.Голиковой, Н.К.Воскресенской, С.Ф.Скуль-Бердиной, П.И.Некушева, В.В.Вавиловой и режиссерская работа А.Н.Стронского.
Надо сказать, что Вязниковский драмтеатр очень много и успешно гастролировал в пределах своей (в то время - Ивановской) области. Вот что пишет рецензент газеты «Ударник» города Середа (номер за 19 августа 1939 года): «Артисты с первой же постановки завоевали авторитет местного зрителя. Об этом ярче всего говорят цифры посещаемости театра, который вмещает 500 человек. Постановками театр обслужил 6 000 трудящихся нашего города». Но не все было гладко в истории театра. Далее следует череда разногласий с властями. После одного такого конфликта В.С.Голубев ушел из театра. Пробовали найти ему замену, но даже приглашенные из области культуртрегеры были малосведущими, и театр в 1940 году прекратил свое существование.
В 1941 году В.С.Голубев добровольцем ушел на фронт. В звании старшего лейтенанта был комиссаром артиллерийской батареи, участвовал в прорыве блокады Ленинграда, заслужил боевые награды. Служил до демобилизации в Ленинградской военной академии, домой вернулся в 1946 году.
В Вязниках его вызвали в горисполком и предложили вновь создать в городе драмтеатр. Он подобрал через Владимир труппу, но, видимо, городу это было уже не по карману. Даже Ковров отказался принять труппу, и она переехала в Муром. Туда же передали костюмы и всю бутафорию бывшего Вязниковского драмтеатра. Однако и там дело не пошло, и своего театра не стало ни в одном районном городе — только во Владимире был теперь один областной драмтеатр. В конце сороковых годов уже в Вязники наведывались с гастролями другие театры. Иногда случалось так, что приезжавшие артисты задерживались здесь, и В.С.Голубев, заведовавший в то время городским отделом культуры, привлекал их к работе в кружках художественной самодеятельности, которая была в то время на должной высоте. Так, на фабрике им. Парижской коммуны драмкружком руководил Британский, на фабрике им. Карла Либкнехта - Крутиков. Ну а драмкружок в клубе «Профинтерн» вела Е.И.Гандина-Голубева, которая поставила со своими кружковцами пьесы «Свадьба с приданым» и «Возвращение». Обе имели большой успех. На смотрах, проходивших в 1952 и 1955 годах, эти пьесы завоевали первые места, о чем свидетельствуют Почетные грамоты.
Закончил свою трудовую деятельность В.С.Голубев в должности директора кинопроката. Одним словом, супруги Голубевы, Василий Семенович и Елизавета Ивановна, посвятили свою жизнь служению театру и в целом - культурному строительству в нашем городе. К сожалению, театр - не книга, не картина, спектакль существует, пока его играют актеры, ну а потом только воспоминания зрителей да редкие фотографии (сейчас на спектаклях вообще запрещено фотографировать) дают какое-то представление о них. Но косвенные свидетельства, в числе которых те же газетные рецензии, говорят о высоком уровне театрального мастерства, профессионализме и талантливой игре вязниковских актеров, что и нас заставляет гордиться культурной ис-торией нашего города, отдавать дань уважения и памяти ее создателям.
Голубев Деомид Львович (1817-1879). В 1870 купил винокуренный завод в   г.  Вязники  Владимирской губернии, до этого торговал лесоматериалами и хлебом. В 1878 - муромский 2 гильдии купец. Дети: Василий (ок. 1846-1899), Николай (1852-1886), Иван (1853-1871), Александр  (ок. 1854).