| Главная » Файлы » Общая история » Советский период |
Врач П.К. Константинов
| 03.04.2013, 20:18 | |
 В 70 лет трудно быть непоседой. Но Петр Константинович остался таким. Как и в двадцатые годы, когда он работал участковым врачом в Саратовской области. Как и в военные годы в Вязниках, куда он приехал из Иванова уже врачом-гинекологом. А что такое непоседа? — спросите вы. Словарь Ожегова отвечает: «очень подвижный, беспокойный человек». И очень душевный — хочется добавить еще. Петр Константинович Константинов только что вернулся с приёма. Синие внимательные глаза смотрят чуть устало. Из-под докторской белой шапочки выбились белые-белые прядки волос. Рассказывает он с юморком, неторопливо, как бы подбирая слова. — Знаете, врачом такой специальности я стал не случайно. Еще участковым врачом (а это было, заметьте, сорок лет назад, сейчас иное дело), когда в гинекологах была острая нужда, я начал понемногу специализироваться. Понимаете, женщинам все-таки труднее, чем нам, мужчинам. На них лежит материнство, они работают на производстве наравне с мужчинами... Вот мне как-то и хотелось облегчить их участь. Он вспоминает военные годы. Когда большинство больниц было занято под госпитали. И он в свою палату клал больных с воспалением легких, с желудочными заболеваниями. Лечил в отдельных случаях тифозные заболевания. — А однажды приходит вечером женщина, работница. «На что жалуетесь?» — спрашиваю. «Да все вроде болит», — отвечает. Ладно, поместили ее в палату. Как повалилась она в постель, так и спала часов десять или одиннадцать. Утром встала и говорит: «Спасибо, доктор, поправилась». Оказывается, устала сильно. Ведь в войну приходилось работать, не жалея сил. Недавно к Петру Константиновичу пришла на прием женщина. «А помните, — говорит, — как вы нас, рожениц, от страха отучали?» Вспомнили, посмеялись. Дежурил тогда он ночью в родильном отделении. Духота была на улице невыносимая. Чувствовалось приближение грозы. Где-то невдалеке уже погромыхивало. «Как-то там они?» — подумал, о тех, кто со дня на день должен родить. Встал, пошел по палатам. «Страшно нам, Петр Константинович». «А вы не бойтесь, у нас рядом громоотвод». — Так всю грозу и пробыл в палате. Шутил, ободрял. Праздники и будни... У врача они совсем не похожи на обычные. Удачная операция, выздоровление больного — вот праздник для него. Бывают и двойные праздники. Как-то в день Октябрьского торжества собралась семья Константиновых на демонстрацию. Только оделись — посыльный. Взволнованно сообщает, что тяжело заболела медсестра. Нужна срочная операция. Что делать пришлось сменить праздничный костюм на халат. Операция прошла успешно. — Это для меня был самый чудесный праздник,—говорит Петр Константинович. — Трудно, наверно, в ваши годы сейчас работать? — Вы хотите сказать — почему не на пенсии? А я, знаете, не могу представить себе пенсионного существования. Самая для меня привычная обстановка — кабинет, люди... 70 лет Петру Константиновичу исполняется 1 февраля. Незадолго до этого читательница газеты А.Г. Ильина прислала в редакцию письмо. Строками из него мы и закончим наш небольшой рассказ: «Мне хочется горячо поздравить Петра Константиновича с семидесятилетием и пожелать ему еще долго пожить для пользы народа, которую он приносит до сих пор, несмотря на свой преклонный возраст. Большое спасибо ему за его вдохновенный труд». Вл. МИХАЙЛОВ. Поздравляем врача-гинеколога Петра Константиновича Константинова с семидесятилетием со дня рождения и сорокадвухлетней трудовой деятельностью. Желаем долгих лет жизни, доброго здоровья и творческих успехов в труде. Горздравотдел. РК профсоюза медработников. Коллектив центральной больницы. Сайт «Былое»: этот материал был опубликован в Вязниковской газете «Знамя» («Маяк») в конце января 1964 года. Автор материала - будущий писатель Владимир Михайлов. В.М. Михайлов работал в Вязниковской газете до 1970 года.  «Жизнь с хорошей песней схожа…» ...У городов есть история. У людей — жизнь. Ее надо прожить красиво. А что это значит? У каждого человека на этот счет свое мнение. Один видит красоту жизни в романтике, в борьбе, в преодолении трудностей, а другой (нечего греха таить, есть среди нас и такие) — в мещанском благополучии, в обывательской сытости и спокойствии. — Доктор! — женщина мучительно открывает глаза и не видит того, кто вот уже второй раз вырвал ее у смерти. И опять: — Доктор! Где же он? Что с ним?.. Она, как и многие женщины в Вязниках, знает, что Петр Константинович никогда не покинет больную после операции, пока не убедится, что жизнь выиграла поединок со смертью. Он или ходит около палаты взад-вперед, то и дело заглядывая в полуоткрытую дверь, или сидит около больной, внимательно прислушиваясь к ее дыханию. Его уверенный взгляд действует гипнотически: человеку становится легче. ...Это было года два-три тому назад. Еще в субботу вечером он вместе с женой и дочкой строил планы на завтра. Весь воскресный день было решено провести на Клязьме. Сначала они заплывут далеко-далеко вверх по течению, потом сложат в лодке весла и, пока Клязьма возвращает их назад, раскинут тут же стол и пообедают. Воскресный день выдался жарким и солнечным. Высоко в небе пел жаворонок, приглашая отдыхающих на воздух. Все уложено в рюкзак. Можно идти. Когда уже стояли на берегу Клязьмы и любовались заречьем, запыхавшись, подбежал мужчина. — Петр Константинович, помогите! Жена умирает... Очень прошу. Но его не надо было просить. Он знает, что его профессия относится к числу тех немногих, которые не позволяют забывать ни днем и ни ночью, ни в выходной день и ни во время отпуска о том, что ты, твои знания и умения, руки твои в любую минуту могут понадобиться людям. И только ты можешь помочь человеку в самом главном поединке, в поединке за жизнь. Петр Константинович знал, что в роддоме есть дежурный врач. Но если искали его, значит, он нужен. И пошел... Закончив трудную операцию, обливаясь потом, врач вышел из душной операционной, открыл окно. И вдруг подумал: «А если бы случилось непоправимое, пока я был там, на Клязьме...». Он, конечно, верил в умение и способности своих коллег. «Но если бы...». Ему напоминали бы об этом и пение жаворонка, и каждый солнечный день, и река, и лодка, и все прочее, к чему он так старательно готовился накануне. И он упрекал бы себя. А теперь вновь радовался птицам и солнцу и из распахнутого окна жадно вдыхал казавшийся свежим горячий воздух улицы, от которого еще в субботу мечтал сбежать на Клязьму. Жена и дочь, которые вслед за Петром Константиновичем ушли с берега реки, долго в тот день с затаенным волнением ждали его дома... — Доктор, — обратилась больная к вошедшей женщине, — почему второй день нет Петра Константиновича? — Знали бы вы, голубушка, что тут у вас было. Устал он очень... Вот отдохнет и придет, — объяснила Клара Михайловна как можно спокойнее и ласковее. И отойдя в сторону, чтобы никто не видел, смахнула слезу. Она-то знала, почему впервые в жизни нет ее мужа у постели больной после операции. Это случилось осенью прошлого года. Ту самую женщину привезли в очень тяжелом состоянии. Постоянные переживания за каждого пациента, 30-градусная температура в операционной и, конечно, возраст сделали свое дело. Только успел Петр Константинович благополучно закончить эту трудную операцию, оказавшуюся для него последней, как у него начался приступ инфаркта. Теперь он сам вместе с лечившими его врачами боролся за свою жизнь. Силы возвращались медленно... — Смотрите, — улыбаясь говорила Клара Михайловна, когда муж поднялся со стула и неторопливо прошел по комнате, — теперь начинаем ходить. Молодец! — Да, начинаю ходить, — отвечает Петр Константинович, — но уже пенсионер. Как говорят о бывшем чемпионе? Экс-чемпион? Ну, а я экс-доктор, что ли... В общем, пен-си-о-нер. Это слово звучит для него непривычно, и он никак не может смириться со своим новым положением. Клара Михайловна, которая переживает и волнуется не меньше его, старается как-то затушевать этот неожиданно всплывший разговор. — Неугомонный ты мой. Вы знаете, и пожаловаться на него некому. Ему еще лежать надо. А он... Когда почтальон приносит новый журнал «Медицинский работник», так весь его проштудирует, нужные места подчеркнет красным карандашом. Я приду с работы домой, а он мне: «Вот прочти. Это важно. Может пригодиться». Видите, теперь и мне стало легче. Вот так человек, беззаветно любящий свою профессию, всеми ему доступными путями и средствами стремится остаться в строю, быть полезным людям. Мы сидим друг против друга и ведем неторопливую беседу. Петр Константинович перебирает в памяти большие и малые даты своей жизни, снова и снова взвешивает каждый свой шаг, каждый поступок. Человек, у которого развито чувство долга, постоянно будет носить в сердце тревогу, незаметную для других. Живет это беспокойное чувство и в сердце Петра Константиновича. Более четверти века дрался он за человеческие жизни. Под его наблюдением начиналась жизнь сотен новых граждан страны. Как сложится она у них? Ведь в жизни человека бывают часы, когда он живет, и годы, когда только существует. И надо уметь беречь эти часы и стараться их не пропустить, и делать все, чтобы их было больше. Петр Константинович помнит эти часы, которые, если сложить, составят месяцы. Помнит, как агитировал крестьян села Коробовщина Кольчугинского района за вступление в колхоз, как работал участковым врачом в Ульяновской и Московской областях, как сбежал в 1940-м из Иванова в небольшой городок Вязники, потому что ему «не нравится большой город», как налаживал контакт с населением, воспитывал у людей веру в медицинскую науку и уважение к человеку в белом халате, у которого, пожалуй, самая гуманная профессия на земле. Трудное было тогда время. В городе, в котором преобладало женское население, родильный дом только открывался. Не было ни квалифицированного медицинского персонала, ни белья, ни. оборудования. Пришлось стать и хирургом, и терапевтом. И Петр Константинович ищет разные пути, чтобы найти контакт с населением, чтобы убедить людей в необходимости обращаться к доктору, а не к бабкам. Может быть, контакт этот начался с той старушки, которой он помог подвезти на салазках в гору дрова. А может, с того, что сам возил на санках из лесу дрова, чтобы обогреть помещение родильного дома. Или с той женщины, которая пришла и сказала; «Со мной плохо». Осмотрев ее, Петр Константинович предложил идти в палату. Через некоторое время заглянул — спит, еще раз — спит. Надорвалась: не каждой удавалось выдержать ритм, заданный военным временем. Выписал «больничный». Через два дня она ушла на работу. А может, о «добром и чутком докторе» рассказала та пожилая женщина, которую трудные месяцы военных лет заставили лечь на операционный стол. Он встретил ее осенью, идущей с большим коробом вместе с бабами за грибами. Она низко поклонилась ему. А когда он, ответив на приветствие, прошел мимо, еще долго смотрела ему вслед... Или вот этот случай, о котором мне рассказывали в Вязниках, укрепил уважение к доктору. Как-то одна из пациенток рано утром шла к роддому. Встретив мужчину, разметавшего возле него дорожку, спросила: — Вы не скажете, как скоро будет Петр Константинович? — Скоро будет, — ответил «дворник», — проходите, проходите. — Рано еще. Долго, наверно ждать придется. — Нет, недолго. — А вы-то откуда знаете? - пожав плечами, женщина неторопясь пошла по разметенной дорожке. Каково же было ее удивление, когда она, услышав: «Вы ко мне?» подняла голову и увидела того самого «дворника» в белом халате. — Вы... Вы, Петр Константинович, извините... не узнала… не ожидала... А это было каждодневное занятие доктора, когда он занимал комнату в роддоме. Он никогда не смотрел на свою профессию как на ремесло и никогда не был ремесленником. Люди судят об этом и по мастерству, с каким Петр Константинович Константинов оперировал больных, и по чуткости и отзывчивости, в силу действий которых он, случалось, проводил половину предоставленного ему отпуска работе, по его готовности в любое время прийти человеку на помощь. Двадцать лет Петр Константинович заведовал родильным домом, потом был рядовым врачом. Легко работалось людям с этим жизнерадостным и душевно щедрым человеком. Мы редко и скупо пишем о личной жизни тех, кто самозабвенен в труде. А личной жизни Петра Константиновича и Клары Михайловны можно позавидовать. Здесь и чистота отношений, и забота друг о друге, и единство интересов. Петр Константинович убедил жену в необходимости учиться. И она поступила в медицинский институт. В течение шести лет каждую субботу ждал ее на автобусной остановке и каждый раз провожал. Когда было трудно, поддерживал жену морально «Бросишь учиться — не буду разговаривать», — шутил он. И Клара Михайловна успешно закончила институт и была направлена на работу в тот же родильный дом. Теперь Петр Константинович ей, как и другим, настойчиво передавал свой богатый опыт. Профессиональный разговор нередко допоздна затягивался дома. • • • Насколько месяцев тому назад, когда я был в командировке в Вязниках, работницы льнокомбината, швейной фабрики, фабрики им. Карла Либкнехта, с которыми беседовал, просили написать о Петре Константиновиче Константинове. Я охотно выполняю просьбу. А. ОКСКИЙ г. Вязники. Материал был опубликован во Владимирской областной газете «Призыв» в декабре 1966 года. Оцифровка текста и размещение – Владимир Цыплев. Апрель 2013 года. | |
| Категория: Советский период | | | |
| Просмотров: 817 | Загрузок: 0 | |