О поступлениях в музей из Вязниковского Казанского собора

         Одной из интереснейших частей собрания Вязниковского историко-художественного музея можно по праву считать комплекс поступлений из Вязниковского Казанского собора – главного храма города ХVII – начала ХХ веков и одного «из богатейших храмов не одной только Владимирской епархии».

Первое упоминание об уже построенном Казанском соборе мы встречаем в писцовых книгах Семёна Извольского 1653 года, где говорится о владении  соборной Казанской церковью пожнею Луховской по государевой грамоте 1639 года. Следовательно, деревянная Казанская церковь была построена в 1630-х годах, а может быть и раньше. В это время Вязниковской слободой владели вдова Фёдора Ивановича Мстиславского  Ирина Михайловна и его сестра Ирина Ивановна, которые в 1622 году и вложили в Никольскую церковь Вязниковской слободы икону Казанской Божией Матери, написанную иноком Николо-Шартомского монастыря (около Шуи) Иоакимом. Об этом событии практически сразу узнает Великий Государь Михаил Федорович (1613 – 1645), по указу которого 11 октября 1624 года икона была обследована Архимандритом Владимирского Рождественского монастыря Порфирием, игуменом Спасозлатовратовского монастыря Варсонофием, соборным протопопом со священниками и дьяконами, и признана чудотворной. Богоматерь Казанская являлась верховной покровительницей дома Романовых. Теперь она покровительствовала и Вязниковской слободе. В 1640 году Михаил Фёдорович приезжает  в Вязники, чтобы лично принять участие в богослужении перед Вязниковской Казанской иконой.

В 1670 -1674 годах строится каменная соборная церковь на деньги Великого Государя Алексея Михайловича (1645 – 1676) Дворцовой казны, церковной казны и мирского подаяния. В 1700 году по челобитной протопопа Льва царь Пётр Первый (1682 -1721) прислал каменных дел подмастерий для составления сметы на переделку каменных глав и связей. До середины ХVIII в. правители Русского государства жертвовали причту Казанского храма земли. Полностью комплекс Казанского собора был закончен к 1885 году и включал в себя собор, теплую зимнюю церковь Николая чудотворца, колокольню и часовню святителя Николая. Церковный комплекс в центре города существовал до 1929 года.

 Историко-художественные реликвии поступали в Казанский собор как вклады царей, великих князей, служилых и торговых людей. Известно, что

·  в 1642 году Государь царь и Великий Князь Михаил Федорович и его Благоверная Царица и Великая Княгиня Евдокия Лукьяновна вложили сребро-позлащенные напрестольный  крест и кадило;

·  в 1682 году царь Фёдор Алексеевич приложил небольшой золотой с алмазом наперсный крест, проезжая через город Вязники во Флорищеву пустынь (снял с себя), позже крест был вделан  в золотой венец чудотворной Казанской иконы Божией Матери;

·        в 1690 году (7198), а по другим источникам 1688 или 1691 году, было приложено Евангелие по указу Великих государей царей и великих князей Иоанна и Петра Алексеевичей.

Наиболее ценные предметы церковной утвари были вложены Вязниковским купцом 1-й гильдии Никитиным Николаем Львовичем, несколько трёхлетий состоявшим старостой Казанского собора. Так, в 1871 году был пожертвован серебряный вызолоченный ковчег (дарохранительница) в виде пятиглавого храма, в стеклянном с бронзовой рамой футляре стоимостью 904 рубля. Им же по указу из Владимирской духовной консистории от 27 ноября 1873 года были переделаны украшения на храмовом чудотворном образе Казанской Божией Матери. 

На древние иконы в Казанском соборе купец Михаил Понитков («Воскресение Господне»), и  Е.Ф.Коряковцева («Преподобного Сергия, муч. Вонифатия и преп. Наума») соорудили серебряные ризы и поставили киоты.  Наиболее состоятельные горожане жертвовали иконы:

·        в память А.А.Богашёва - св. Великого Пантелеймона,

·         Коряковцева Е.Ф. -  преп. Сергия Радонежского,

·        Матрёнинская  - св. Великому Варвары

·        Священник И.Орфанов – Воскресения Христова.

Из 13-ти колоколов, размещенных на колокольне Казанского собора, один был отлит благодаря стараниям городского головы Фёдора Ивановича Крапивникова и церковного старосты Наума Егорова в 1788 году, а второй на средства вязниковского купца Василия Максимовича Кривцова в 1842 году.

Особое внимание жертвователи уделяли церковной утвари и облачениям священнослужителей:

·        купцом Иосифом Михайловичем Сеньковым (1791 – 1851)  были вложены 3 ризы золотой кованой парчи с  епитрахилями, набедренниками, поясами и поручами (15 предметов);

·        в 1846 году  купцом Иосифом Иосифовичем Сеньковым (1814 – 1872)  были приложены сребро-позлащенные потир, звездица, 2 блюдца, лжица и ковшичек.

В 1874 году наследницы строителя Николаевского храма (новый каменный Николаевский храм бал построен на средства И.И.Сенькова в 1866-1874 гг.)  Иосифа Иосифовича Сенькова вложили печатное Евангелие 1868 года, сребро-позлащенные крест–«Распятие», потир, дарохранительницу в виде пятиглавого собора, 3 ризы серебряно-золотой парчи с  епитрахилями, набедренниками, поясами и поручами (15 предметов).

В конце 1920-х гг. во владимирском крае шло массовое закрытие приходов. В местной прессе публиковались резолюции собраний трудовых коллективов о закрытии храмов, сносе церквей или приспособлении их под жильё, столовые или клубы. За лето 1928 года в бывшей Владимирской губернии было закрыто 20 церквей. Не избежал той же участи и Вязниковский Казанско-Никольский комплекс, который был закрыт по решению Губернского исполкома, датируемого февралём 1929 года.

Начало поступлений настоящего собрания предметов из главного городского храмового комплекса относится к 1929 году и сопровождено надписями в Главной инвентарной книге: «изъято при закрытии Казанского собора в Вязниках», «изъято при ликвидации Казанского собора в Вязниках», а последнего – к 1932-му году и сопровождено надписью: «изъят при ликвидации имущества закрытого Казанского собора». Полностью разрушение и разборка Казанского собора была закончена в апреле 1936 года.

Весь комплекс поступлений насчитывает 116 предметов и дополнен 7 фотонегативами на стекле, выполненными в 1928 – 1931 годах сотрудником, бывшим директором музея Большаковым К.М. (1896 – 1983).

Из Казанского собора поступили рукописи и старопечатные книги, памятники христианской иконографии, церковная утварь, священные облачения, древние документы. Уже в 1931 году в музее был открыт Антирелигиозный отдел, где многовековая художественная традиция была представлена как образ «тёмного прошлого» и демонстрировались иконы, предметы церковной утвари, образцы чеканки и литья, рукописи и переплеты старопечатных книг  как образцы тиснения по коже. В течение последующих десятилетий главной задачей было физическое сохранение коллекции.

Наибольший интерес из всего собрания представляет кадило и дарохранительница.

До последнего времени считалось, что ни один из царских вкладов не сохранился. Но в 2010 году Владимиро-Суздальский музей-заповедник возвратил  с временного хранения серебряное кадило, которое было представлено в экспозиции Владимирского Исторического музея в течение нескольких десятилетий. По Книге поступлений музея кадило было «изъято из Троицкой церкви в г. Вязниках». И каково же было удивление, когда помимо чеканной надписи вязью: «Повелением Великого государя царя великого князя Михаила Федоровича всея России самодержца и его благоверной царицы великой княгини Евдокии Лукьяновны и их благоверных чад сделано сие кадило» была прочитана расположенная чуть выше гравированная вкладная надпись: «Лета 1642 года в церковь пресвятыя Богородицы Казанския в Вязники». Сомнений не осталось, что кадило является одним из тех царских вкладов 1642 года, упоминаемых в исторических документах. Выполненное во второй четверти 17 века, вероятнее всего, серебряных дел мастером Московского Кремля,  кадило демонстрирует, как чередование блестящей гладкой и матовой конфаренной поверхности создает впечатление большого богатства. Сохраненный памятник культуры (церковной утвари) является наглядным примером значимости Вязниковской слободы в 17 веке.

Дарохранительница в виде книги, серебряная, позолоченная, с изображением на верхней доске образа Казанской Божией Матери, на нижней – лобного места, сопровождена  вкладной надписью: «Сей образ Пресвятой Богородицы Казанские построил по обещанию окольничий и оружейничий Богдан Матвеевич…Хитрово. В Володимерском уезде в Вязники соборную церковь к образу Пресвятой Богородицы Казанские приложил». Датировка отсутствует. Но попытаемся её определить, если узнаем, кто же такой Хитрово Богдан Матвеевич? Найденные сведения очень скудные. Родился около 1615 года, умер в 1680. Ближний царский боярин и дворецкий. В 1648 году, отправленный Алексеем Михайловичем "для строенья новых городов от р. Барша до р. Волги", он положил основание городу Симбирску. До 1653 года заведовал сначала Земским приказом и новой четвертью, а затем Челобитным приказом. Возвратившись из неудачного посольства в Польшу, принимал участие в осаде Смоленска и взятии городов Минска, Вильны, Ковно и Гродно. В 1657 году назначен начальником Оружейной палаты. В 1664 году Xитрово получил в свое ведение Приказ Большого дворца и Золотую и Серебряную палаты, а с 1665 года присутствовал и в приказах Лифляндских дел и Дворцовом Судном. Пожалованный в 1667 году в бояре, стал самым приближенным царедворцем царя Алексея Михайловича: во время приема послов всегда занимал первое место по левую сторону царя; сопровождая его на богомолье, ехал в одной с ним колымаге, лично докладывал царю и присутствовал в Царской Думе. Те же почести оказывал ему и царь Федор Алексеевич, пожаловавший ему "дворечество с путем" и предоставивший ему ведать переданные в Приказ Большого дворца дела уничтоженного Монастырского приказа.

Исходя из надписи на дарохранительнице, Хитрово Б.М. в это время был не просто окольничим, но и оружейничим, а начальником Оружейной палаты он был поставлен в 1657 году. Следовательно, дарохранительница не может быть датирована ранее 1657 года. Но когда же произошло знакомство Хитрово Б.М. с Вязниковской чудотворной иконой Казанской Божией матери и Вязниковским Казанским собором? Вероятнее всего в период постройки «земляного города» Ярополча в дворцовой Ярополческой волости. В марте 1657 года Алексей Михайлович прислал грамоту, в которой повелевал начать строительство. В 1660 году основная стройка была закончена, но другие строительные работы продолжались ещё несколько лет. И если до 1663 года дворцовые волости подчинялись Приказу Большого дворца, то позже они были переданы в ведение Тайного приказа. С 1664 года Богдан Матвеевич Хитрово возглавил  Приказ Большого дворца, Золотую и Серебряную палаты. И, наверное, не случайно отписка, присланная в Тайный приказ 18 июля 1667 года из Ярополча от воеводы Субботы Чаадаева о падеже лошадей, присланных из Гороховца, 19 июля по указу Великого Государя Алексея Михайловича была «отдана боярину и оружничему Богдану Матвеевичу Хитрово, чтоб послал нарочного и про то сыскать правду ли Суббота пишет..».  Скорее всего о строительстве города Ярополча Богдан Матвеевич знал не понаслышке и бывал в наших местах в период с 1657 по 1667 годы, когда дал обещание («Сей образ Пресвятой Богородицы Казанские построил по обещанию»), вероятнее всего, во время моления перед чудотворной иконой Казанской Божией матери и выполнил его. В 1667 году он был пожалован в бояре, и с этого времени изменились его чины, как мы видим из документов, с «окольничего и оружейничего» на «боярина и оружничего». Значит, и изготовлена была  дарохранительница в период с 1657 по 1667 год.

Мы располагаем подлинным произведением искусства золотых и серебряных дел мастера 2 половины ХVII века, вложенным Хитрово Богданом Матвеевичем как одного из 12 окольничих при Алексее Михайловиче и как  одного из 8 известных по спискам оружейничих.

         В музее хранится относительно небольшая по количеству, всего 10 предметов, но уникальная по своей историко-художественной значимости коллекция древнерусской скульптуры, вся поступившая из Казанского собора. В каменном храме, построенном во 2 половине ХVII века, был поставлен распространенный в то время новый тип ярусного иконостаса, обильно украшенный резьбой и скульптурой. Подтверждением тому являются  фотографии с изображением внутреннего убранства Казанского собора и описание иконостаса, выполненного в 1925 году: «Иконостас в 3 става  резной, из дерева, коринфского ордена, в стиле рококо, с массивными колоннами, которые поставлены по обе стороны каждой иконы во всех трёх ставах. Колонны витые с капителями и на тумбах. Весь иконостас разукрашен роскошной изящной и разнообразной работы резьбой. Резьба изображает: ветви, листья, гирлянды и цветы, резьба на золотом фоне, вся и с иконами вызолочена. Св. иконы древнего греческого письма. Царские врата резные из дерева, также с витыми колоннами. На них резные изображения 12 апостолов с знаками на главах их сошествия Св. Духа; посреди их Богоматерь, вверху Дух Святый в виде голубя». К сожалению, данные скульптуры не были переданы в музей при закрытии. Но сохранившиеся экспонаты дают представление о высоком мастерстве резчиков.

         Широкое распространение в скульптуре получил образ Николая Чудотворца, как правило, в иконографии Николы Можайского – защитника от вражеских нападений. Его изображали с моделью крепости в одной руке и с мечом в другой. В собрании музея 4 скульптуры, представляющих «Николу Можайского», и каждого из них отличает индивидуальная  характеристика образа.  Все четыре скульптуры по своему образу и иконографии представляют распространенный на Руси тип киотной статуи с обобщенной и схематичной трактовкой объёма, застылой позой и скованным жестом, сохраняющей в полной мере свой иконный характер. Три  фигуры  сохраняют скованность и схематизм в трактовке тела, даже некую архаичность. Подобные резные образы создавались в ХIХ веке в подражание старым произведениям. Детальная реалистическая проработка лика и складок одежд, использование цельного массива древесины (липы)  подтверждают это мнение. Четвертая фигура Николая Можайского пластична, легка и изящна. Роспись скульптуры выполнена темперными красками по толстому слою левкаса. В декоративной отделке фелони, палицы и крестов на омофоре использована техника цветных лаков по серебрению, что характерно для второй половины ХVII века. 

         В церковной описи не обнаружена скульптура Георгия-Победоносца, поступившая в 1929 году из Казанского собора, согласно Книге поступлений, со значительными осыпями красочного слоя и утратами многих деталей, то есть в аварийном состоянии.   Вероятно,  хранилась в подсобном помещении церкви как вышедшая из употребления. Но, отреставрированная в Суздальском художественно-реставрационном училище к 2007 году специалистами-реставраторами кафедры «Дерево» и «Темперная живопись» супругами Ениной Т.М. и Достоваловым А.В., она приобрела новую жизнь. В 2007 году на выставке «Биенале» в Москве отреставрированная скульптура Георгия Победоносца была признана лучшей в номинации «Спасённые шедевры ХVII века».

         Святой Георгий–Победоносец – один из почитаемых, любимейших святых Древней Руси. Но наибольшее значение для прославления чудесной силы Георгия, наибольшую известность получил рассказ, существовавший и в Византии, и на Руси в виде отдельного произведения, по древнерусски называющегося «Чудо Георгия о змие». Поэтому правильнее было бы атрибутировать нашу скульптуру не просто «Георгий-Победоносец», а «Чудо Гергия о змие», которая иллюстрирует легенду о святом воине, спасающем жителей города Ласия от чудовищного змия, пожравшего всех детей, жертвой которого должна была стать и царская дочь Елисава. Сюжет, имеющий фольклорную основу, прославляет торжество добра над злом и привносит элемент сказочности в художественное решение образа.

         Изображение святого Георгия, сидящего на спокойно шагающем коне, состоит из трёх основных частей: фигуры юноши, седла, фигуры коня и выполнено высоким рельефом с элементами круглой скульптуры. Тыльная сторона скульптуры – гладкая, с дополнительным креплением к фоновой доске или киоту. Фигура святого Георгия несколько скована, в верхней части – слегка укрупнена в размерах, не соответствуя рукам и ногам юноши. Конь также несколько тяжеловатый. Хвост коня ровный, без узлов. Эти характерные особенности фигуры юноши и коня близки к произведениям столичных мастеров. Роспись иконы выполнена по левкасу с широким использованием техники письма цветными лаками, что характерно для скульптуры второй половины  ХVII века.

         Иконография напрестольного Распятия свидетельствует о знакомстве мастера с образцами западной барочной скульптуры. Такие особенности, как изображение тела Христа несколько провисающим на кресте, со склоненной головой и ассиметричной прядью волос на его правом плече, согнутые ноги, формы препоясывания в виде пышного плата – характерны для многих памятников европейской скульптуры ХVII – ХVIII веков. Из технических особенностей  скульптуры нужно отметить, что торс выполнен из липы в горельефе, голова, руки и ноги – в технике круглой скульптуры. Роспись фигуры выполнена маслом с тонкой подгрунтовкой. Но авторский слой находится под записью. Четырехконечный крест изготовлен из сосны и покрыт тонким слоем масляной краски с имитацией фактуры дерева. По нижней части вертикальной перекладины, скругленной формы, можно предположить, что крест вертикально крепился на горизонтальной поверхности, то есть Распятие являлось напрестольным образом.

         Распятие с предстоящими Марией и Иоанном Богословом  конца ХVII – начала ХVIII веков из Казанского собора составляли целостную композицию и выполнены одним мастером. Об этом говорит соотносимость их размеров и стилистическая близость. Но, к сожалению, Распятие (Животворящий крест) в 1995 году было передано в Покровскую церковь г. Вязники, где находится и поныне. Тем самым, во-первых,  было нарушено композиционное единство уникального памятника, а во-вторых, сохранение в музейных условиях способствовало бы её дальнейшему исследованию как художественной и исторической ценности и реставрации специалистами высшей категории.

         В описи церковного имущества Николаевского храма мы находим описание данного креста, находящегося в 1925 году во втором простенке северной стороны: «Деревянный большого размера Животворящий крест с изображением на нём Распятого Спасителя в человеческий рост, по золоченому фону. Венец-цата, опоясание на нём серебряно-вызолоченное. Венец обнизан разноцветными камешками. При нём предстоящие, с одной стороны – Богоматерь, с другой – Иоанн Богослов, так же во весь рост. Венцы на них серебряно-золоченые, обложены голубыми и другими разноцветными камнями. Крест этот кипарисный». Венцы, цаты, опоясание из драгоценных металлов и камней, вероятнее всего, были сняты ещё перед передачей в музей. Также можно предположить, что до перенесения всего имущества из старого Никольского храма  (1694 – 1875)       в новый (1874 – 1930-е гг.) Распятие с предстоящими являлось навершием иконостаса. Согласно Постановлению собора патриархов в 1667 году они устанавливались наверху больших многоярусных иконостасов, заменив там иконописные образы Спаса Нерукотворного. Новые высокие ярусные иконостасы получили пышное декоративное оформление с использованием золоченой объемной резьбы и скульптуры. Распятия с предстоящими были едва ли не самыми распространенными композициями в ХVII –ХIХ веках и тяготели к символико-легендарному жанру: драматическое начало в них как бы смягчалось. Крест с Распятием являлся смысловым центром как символ судьбы, выбора, перекрестия дорог и судеб, как средокрестие храма, перенесенное из подкупольного пространства на вертикальную ось алтарной преграды, воплощая идею двойного предстояния: под – куполом, и перед – крестом.

         Скульптурная композиция Распятия относится к Византийскому типу. Крепеж с обратной стороны фигур позволил реконструировать расположение скульптур относительно креста. Богоматерь располагалась справа от креста, в полуобороте к нему. Её лик приподнят и обращен к кресту, руки, сжимающие конец мафория, сложены на груди. Рот Богоматери полуоткрыт, что подчеркивает скорбное выражение лица. Скульптура Иоанна Богослова представлена в полуобороте влево. Его лик с большими глазами, слегка изогнутым носом, полуоткрытым ртом обращен к кресту, правая рука прижата к груди, левой рукой он придерживает конец плаща. Длинные вьющиеся волосы, разделенные пробором, откинуты за плечи. Обе фигуры выполнены в горельефе с элементами круглой скульптуры (голова, руки), из цельного массива дерева. Роспись выполнена в технике масляной живописи на тонкой подгрунтовке. Вглядываясь в юношеское, почти мальчишеское лицо Иоанна Богослова и в лицо Девы Марии, восхищаешься совершенством передачи фактуры и точностью моделировки тяжелых складок предстоящих, и понимаешь, что это лишь осколки драгоценного, но разбитого сосуда.

Памятников деревянной полихромной скульптуры дошло до наших дней значительно меньше, чем икон. Частые пожары  и неоднократные запрещения церковью деревянных изваяний привели к уничтожению многих произведений народной резьбы. Также одной из существенных причин утраты памятников деревянной скульптуры являлось длительное пребывание произведений в не отапливаемых сырых помещениях церковных зданий. При этом происходила частичная утрата вместе с левкасом не только красочного слоя, но и отдельных деталей самой скульптуры. При наличии значительных повреждений произведения выносили в подсобные рухлядные помещения, куда обычно складировались вещи, вышедшие из употребления. Находясь там, скульптура продолжала разрушаться и в большинстве случаев гибла. Сохранившиеся экспонаты являются неотъемлемой частью богатого художественного наследия ХVII –ХIХ веков.

Коллекция художественных тканей, орнаментального шитья и вышивки ХVII –ХIХ столетий из Казанского собора, представлена ризами с икон, пеленами  и предметами облачения духовенства.

В орнаментальном шитье использовались различные материалы, прекрасно дополнявшие друг друга, - шелковые, золотные и серебряные нити, жемчуг и драгоценные камни. Особого великолепия достигало жемчужное шитье на убранствах икон – ризах. В нашей коллекции представлено 11 окладов икон, шитых жемчугом, с икон «Богоматерь Казанская» (4), «Богоматерь Владимирская» (2),  «Богоматерь Смоленская» (1), Богоматерь (3) и 1 риза-оголовье или убрус. В описи церковного имущества 1925 года мы находим подтверждение о 5 ризах на иконах Богоматери: 4 – Казанской и 1- Владимирской: «риза низана жемчугом»,, «риза низана жемчугом по золотому шитью», «убрусы и одеяние вынизаны жемчугом с разными камнями»,, «риза низана жемчугом и разными камешками».. Сохранившиеся образцы церковного жемчужного шитья являются большой редкостью в виду малого их количества в целом. По нашим ризам можно составить представление о материале, применявшемся в шитье окладов – это в основном парча, сатин и  шелк. Жемчужным шитьем даны контуры и линии одежд. На одеждах растительный орнамент, состоящий из крупных цветов с листьями и стеблями, на некоторых оголовьях «выложен» геометрический орнамент в виде ромба – символа материнства.  В шитьё включены камни,  стразы, канитель. Говоря о шитье жемчугом, употребляют термины «низанье» и «саженье». Это очень трудоемкий и длительный процесс. Сначала художник-знаменщик наносил контуры узора на ткань, затем мастерицы делали по узору настил из льняных или бумажных нитей. Жемчуг предварительно разбирали по величине и форме, просверливали, а затем нанизывали на нить, волос или тонкую проволочку. Жемчужную нить накладывали на настил и закрепляли стежками после каждой жемчужины.

Нераздельно с шитьем жемчугом стояло золотошвейное искусство. Ризы,  стихарь и епитрахили выполнены с использованием золотных и серебряных нитей разного качества: пряденых, сканых, волоченных, канители. Присутствует и разнообразие технических приемов шитья. Основными элементами являются растительные мотивы. Но широкое распространение с ХVII века получает высокорельефное шитье «по карте», похожее на работу по металлу, что  мы и наблюдаем  на наших ризах.  На одной по красному бархату оплечья представлен парчевый орнамент с изображением Казанской Божией Матери и двух ангелов, на другой по кремовому фону букеты цветов, вышитые шелком, на спине  стихаря изображение Николая Чудотворца, слева Иисуса Христа и справа Божией Матери. Подобную технику называли «шитьем на чеканное дело».  Можно предположить, что изготовлены они были  в специальной мастерской при женском монастыре именно по заказу. Только на епитрахили мы обнаружили клеймо, в верхней строчке которого слова: «компании богородско-глуховской мануф.», то есть, выполнена она была уже в фабричных условиях. В 1842 году Захар Морозов, основатель красильной фабрики в Богородске (ныне Ногинске), организовал      в Глухове Богородско-Глуховскую мануфактуру, которая в 1857 году была преобразована в Товарищество Богородско-Глуховской мануфактуры. Следовательно, епитрахиль была изготовлена в период с 1842 по 1857 годы. Вытканная шелковыми нитями, украшенная букетами цветов, она выглядит особенно нарядно.

Коллекция поступлений из Казанского собора деревянной полихромной скульптуры, церковных облачений, произведений серебряных дел мастеров (кадило, дарохранительница, цаты и венчики с икон, оклады книг), рукописных и старопечатных книг, списки чудес Вязниковской Казанской Божией матери, предметы церковной утвари требует особенно внимательного и бережного отношения, так как утратив сам Казанский собор, мы сохраняем богатое собрание уникальных памятников церковной древности и памятников культуры России.

 Г.Штарёва

Штарева Галина Васильевна - главный хранитель фондов Вязниковского историко-краеведческого и художественного музея.