Главная » Статьи » Стихи и проза » Борис СИМОНОВ
Борис СИМОНОВ Поэтический сборник 1994 года

НЕ УСТАВАЙ, ДУША МОЯ
Стремясь во всем прямей быть, проще,
Не пряча радостей, обид,
Я, как березовая роща,
Душою светел и открыт.
Я улыбаюсь людям встречным,
Дарю я девушкам цветы.
Быть молодым хочу и вечным
И раздавать друзьям мечты.
Иного счастья мне не надо,
Лишь получать бы от людей
Улыбки радостные, взгляды
И видеть белых лебедей.
У леса щедрости учиться
И славить радость бытия.
За красоту и правду биться
Не уставай, душа моя.
8 сентября 1993
***
В родниковых словах
Я искал чистоту,
Так хотелось найти их,
С людьми поделиться.
Ключевые слова
Выражали мечту,
 Помогали к задуманной
Цели стремиться.
Но милей всех
Сердечные были слова,
Что дышали теплом,
В трудный час утешали,
От которых светлела
Моя голова
И несли ко мне люди
Тревоги, печали.
7 сентября 1993

МОНА ЛИЗА
Я любил. Было счастье мне
взглядом обещано.
Я сгорал от любви.
От шального огня.
Мона Лиза - святая,
чистейшая женщина,
Улыбаясь глядела с холста
на меня.
Я обманут был. Горечь -
в душе,
В жизни - трещина.
Я шатался угрюмый,
все в мире кляня.
Мона Лиза - коварная,
хитрая женщина,
Улыбаясь, глядела с холста
на меня.

В СТАРОМ ДОМЕ
Памяти О.Н. Высотской
Здесь запах старинных духов
И шорох мышей за стеной.
И маленький томик стихов,
Раскрытый далекой весной.
Свисает чуть-чуть со стола
Поблекшая стопочка нот,
Хозяйка отсюда ушла
И больше сюда не придет,
В камине не вспыхнет огонь,
В углах поселилась печаль,
Как черный стреноженный конь
Задумался старый рояль,
6 апреля 1968

НЕИЗВЕСТНАЯ
По мотивам картины Крамского
Мне видится полет коня.
Туман. Карета. Угол дома.
И смотрит, смотрит на меня
Она надменно, незнакомо.
И, гордость женскую ценя,
Я не сержусь. Я вновь волнуюсь,
Как неприступно на меня
Ее ресницы замахнулись.
Соболий мех, и синий бант,
И перья страуса на шляпке.
С реки плывет седой туман,
И щеки студит ветер зябкий.
На крышах тает снег. Весна.
Как одиноко ей на свете!
А ведь красавица она
И рядом место есть в карете.

***
Полыхал огнем вечерний запад.
Дверь открыла, в комнату вошла.
На воротнике мороза запах,
На ресницах иней принесла.
Опахнула свежим снегом, ветром,
Положила сумочку на стул.
Даже муж, забыв свои газеты,
Удивленно на тебя взглянул.

***
Косу заплетала,
Глядясь в зеркала.
Мой взгляд увидала,
Глаза отвела.
И руки ловчее
Взялись ворожить.
 Сверкнула на шее
Жемчужная нить.
Ресницы возносятся.
Падают вниз.
И над переносицей
Брови срослись.
Косу заплетала,
Взглянула нежней.
И дрожь пробирала
От близости' к ней.
Май 1991

ЧТО ВИЖУ Я В ТВОИХ ГЛАЗАХ
Что вижу я в твоих глазах:
Все степи, степи да станицы,
И кони, гривы их в цветах.
Подруг твоих я вижу лица.
Что вижу я в твоих глазах:
Дороги, станции, машины,
И любопытство в них и страх,
И нагло-дерзкие мужчины.
Что вижу я в твоих глазах:
Наряд невесты, кольца, гости,
Улыбку на твоих губах
И взгляд нежданный,
полный злости.
Что вижу я в твоих глазах:
Одежды, сорванные грубо,
И лик твой бледный в зеркалах,
И ровные, как жемчуг, зубы.
Что вижу я в твоих глазах:
Зубов твоих растаял сахар,
К тебе с подарками в руках
Приходит ночью тайный хахаль.
Что вижу я в твоих глазах:
Ложь и притворство,
день замглелый.
Еще раскаянье и страх,
И гроб, обшитый тканью белой.
15 января 1990. Голицыно.

МАЭСТРО
С.Н. Русинову-Павлову
Ритмичные звуки оркестра
И шорох кримпленов, шелков,
И важный, весь в белом, маэстро,
Размеренный стук каблучков.
Одна ты стоишь у ограды.
Тебе поклонюсь я без слов.
Меня очаруешь ты взглядом
И жемчугом ровных зубов.
Смущен я. Не сдвинуться с места,
Но музыка манит, зовет...
И важный, весь в белом, маэстро,
Мне смелости он придает.
Ладонь твоя голубем белым
Легко мне взлетит на плечо.
Сначала неровно, несмело,
Потом станет нам горячо.
0 бурное это круженье!
О сказочный этот полет!
И кружатся пары, и тени
За парами мчатся в полет.
В глазах твоих нежность и радость,
Смотрю на тебя я без слов,
Твоим очарованным взглядом
И жемчугом ровных зубов.
И светит луна. И оркестра
Разносятся звуки вокруг.
И важный, весь в белом, маэстро,
И жар наших стиснутых рук.
Январь 1993.

ЯША-ВЕЩУРА
Людей подальше оттеснили.
Взрывчатку в стену.
- Шнур!.. Огня!..
- Постойте, Бога вы забыли,
Пустите, нехристи, меня.
Возник могучий и суровый:
- Не дам!.. - вскричал
звонарь слепой.
За веру смерть принять готовый,
Он возвышался над толпой.
И взяли под руки героя,
В сторонку люди отвели,
Но все гремело над толпою:
- Не дам!.. - А шнур уж подожгли.
Собор взорвали.
Сизой тучей
Взметнулись в небо стаи птиц.
- О боже, смерть
принять бы лучше! Старушки наземь пали ниц.
И, тишине внезапной внемля,
Вскричал Вещура,
возбужден:
- Я слышал,
гром сошел на землю
И поразил злодеев он.
Я видел - молнии сверкали
На миг мне очи Бог открыл,
Я видел, ангелы подняли
Собор, и в небо он уплыл.
Когда ж настанет благодатный
День на Руси,
крестился он,
Собор с заоблачья обратно
На место будет возвращен.
А купол сбит...
Стена упала...
Сорвало крышу с алтаря...
И площадь плакала, рыдала
От слез слепого звонаря.
26 октября 1987

РАЗДУМЬЯ У ЗАБРОШЕННОЙ ИЗБЫ
Хмель развесил на крыльце волокна.
Досками забиты, слепнут окна.
Покосились старые ворота,
Будто бы скривила их зевота.
Не живет никто в избе старинной.
Затянуло стекла паутиной.
Бабочка, забравшись через сени,
Высохла в окне, как лист осенний.
Спит хозяйка на кладбище рядом,
А хозяин спит под Сталинградом.
Сын их где-то на далекой стройке,
Поздно возвращается с попойки.
Еле доберется до общаги,
Хвастается:
- Пропил две бумаги!..
— Спит одетый в сапогах и в шапке.
Утром скажет коменданту бабке,
Повинится:
- Стройка надоела,
Мне деревня снится то и дело.
— Откровенно говорит, без фальши:
— Что тут?.. Бери больше,
кидай дальше...
А ведь где-то в дальнем
милом крае
У меня изба стоит родная.
Был бы там я сам себе хозяин,
Не скитался б в мире,
словно Каин,
Позабыл бы про заман-бутылку,
К матушке ходил бы на могилку.
Стал бы я работать на комбайне,
Приобщился бы к житейской тайне,
Дом себе поставил бы я новый,
Зажил с молодухой чернобровой.
Вот возьму, все брошу и уеду...
— И опять хмельной придет к обеду,
К вечеру до чертиков напьется:
- Брошу пить!.. Уеду!.. – все клянется.
1990

НА ОКОЛИЦЕ
Плакат с золотыми
Словами висит:
"Ничто не забыто,
Никто не забыт!"
А рядом старушка
Седая живет.
Сбочилась избушка,
И крыша течет.
Ни дров у старушки,
Ни хлебушка нет,
За долг отключен
Электрический свет.
Старушка горюет
В потемках без света.
Сыны на войне у ней
Сгинули где-то.

НАКАЗАНЬЕ
Он голову свою в испуге щупал.
Он щурился, как будто от огня:
Спасите, люди, снова крест
и купол
Все падают из бездны на меня.
И старицы со скорбными глазами
Твердили:
- Грешник ты!
Забыл ты стыд!..
Ты храм взрывал, - то божье
наказанье,
Покайся. И тебя Господь простит.
А беды умножались.
И ослеп он,
И у ларька с протянутой рукой
Просил: - Подайте мне
кусочек хлеба,
Смятением объятый и тоской.
Но горожане подавали скупо.
Плетясь с клюкою на исходе дня,
Он звал:
- Спасите!.. Снова крест
и купол
Все падают из бездны на меня.

НА ФРОНТ
Друзьям - новобранцам последнего военного набора
Нас, мальчишек зеленых,
Под гребенку одну...
И в телячьих вагонах
Повезли на войну.
Мы в раскрытые двери
Озирали страну.
И колеса нам пели:
- На войну! На войну!
Мы не знали печали.
Мы в вагоне да - в пляс!..
Головами качали
Бабы, глядя на нас...

МОЛИТВА
Услышь, Господь, мою молитву.
Прости, коль в чем не разберусь.
Но обманули тебя, видно,
Коль столько бед послал на Русь.
Или ты правды всей не знаешь,
Или за правду принял ложь.
Зачем ты подлых возвышаешь,
А честных казни предаешь?
Зачем работник без работы,
Зачем бездельник сыт и пьян?
И всеми брошены сироты
- Их повезут за океан.
Зачем так много злобы, страсти,
Зачем идет на брата брат?
И те, кто нынче ближе к власти,
Народу голодом грозят.
Молчит народ мой, с толку сбитый.
Как справедливость люди ждут!
Услышь, Господь, мою молитву,
Твори суровый правый суд.

***
Собирали поэта на юг,
Дал штаны ему новые друг,
И ботинки принес ему брат,
Одолжила соседка деньжат.
Раздобыли бутылку с вином,
Чтобы в грязь не ударил лицом,
Чтоб соседа в купе, так и быть,
Мог от щедрой души угостить.
Шляпу модную кто-то принес,
Кто-то сунул ему папирос,
Принесли чемодан и шинель,
И поехал поэт в Коктебель.
1992

ДВЕ ТЕНИ
Пьяная, веселая пришла,
Млея от хмельного разговора.
И с собой за ручку привела
Рыжего проезжего шофера.
На детишек зашипела:
- Кыш!.
И дочурка маленькая в сени
Кинулась, и вслед за ней малыш,
Обдирая ноги о ступени.
Там в квартире и тепло и свет,
Там, за рюмкой, телевизор глядя,
Починая пачку сигарет,
Улыбался потный рыжий дядя.
А в сарае страшно и темно,
Продувает ветер ситчик тонкий,
И смотрели долго на окно
Горестные детские глазенки.

ЗАПАХ ЖАСМИНА
Мне напомнит вдруг запах жасмина
Тетю Олю, Быковку, наш сад.
И высокий наш дом с мезонином –
Итальянские окна - в закат.
Люстры: блеск хрусталя дорогого,
Стулья венские и на стене
В строгой раме картина Брюллова
С гордой дамой на сером коне.
Мне шесть лет. Я в индейцев играю,
Над Буянкой смеюсь от души,
Корку хлеба я ей предлагаю
И ее заставляю: "Служи!"
Я все яблоки знаю:
рахманку,
Полосатый анис и ранет
И люблю слушать птицу зарянку,
Что в саду возвещает рассвет.
Но придут коммунары толпою,
И, крича, и бранясь недуром:
- Мы хо-зя-е-ва!.. - Двери откроют
И Буянку убьют топором.
Все растащат: ковры и перину,
Стулья венские, тюль на окне,
Сапогами растопчут картину
С гордой дамой на сером коне.
- Так ей! Барыне!..
Так им - богатым!.. –
Застучат в дивный холст каблуки.
Заливаясь похабнейшим матом,
Порастащат весь дом мужики.
И угонят в Сибирь тетю Олю,
В глушь, в тайгу, -
мою крестную мать!..
Сколько зла на земле, горя, боли...
Вечно детскому сердцу страдать.
21 июля 1992

НА ВОКЗАЛЕ
Сидел он грустный на вокзале
И зябко кутался в пальто,
А рядом шли, толклись, сновали –
Не замечал его никто.
Он болен был. Но он держался.
И вытирал платочком пот.
И заодно старик боялся,
Что так при людях и умрет.
Кто был он: беженец иль дачник?.
Увы, никто не знал о том.
По залу бегала собачка
В жилете бархатном с бантом.
Все уделяли ей вниманье:
Тот дал колбаски, тот ласкал.
Старик печальный на диване
Вдруг повалился и упал.
И "помощь скорая" примчалась
И забрала его с собой...
И людям просто показалось:
...Упал, -- наверно, он хмельной?
Ворвался в дверь осенний ветер
И дождь принес из темноты...
Собачкой в бархатном жилете
Все снова были заняты.
4 сентября 1985

НОМО SАРIENS
Я человек. Я зверем был когда-то.
Я трудно шел. Куда ж явился я?
Мне угрожает мной открытый атом:
К чему ж прогресс
и вся борьба моя?
Ужель опять жестоким зверем стану,
Ужель утрачу песню и мечту
И вместо счастья,
братских уз желанных
Клыки и когти снова обрету!?

ОТ ВАС ЗАВИСИТ...
0 люди, пожалел вас Прометей,
Дал вам огонь, чтоб не страшила
вьюга.
Чтоб жить в тепле вам
и растить детей,
А вы огнем сжигаете друг друга.
0 люди, крылья вам принес Дедал,
Чтоб вы свободны, словно птицы, были,
А вы на крыльях носите металл,
Вы смерть к свободным крыльям
прицепили
О люди, атом вам теперь открыт,
И может стать земля цветущим садом.
От вас зависит:
счастьем одарит
Иль станет для людей планета адом.
1981

ЗНАТЬ НЕ ДАНО...
Зачем приду, и сам не знаю я,
В луга и встану среди трав?
О чем душа моя печальная,
Грустит, все годы перебрав?
Я вижу очертанья города,
И как виденье и мечта
Среди кромешной тьмы и холода
Горит над крышами звезда.
Как манит свет ее сияющий!
Как будто нет ни зол, ни бед.
Мне вспоминаются товарищи
Далеких отроческих лет.
И мать с отцом мне вспоминаются.
Как странно, нет их на земле,
А тьма сгущается, сгущается,
Все ярче свет звезды во тьме.

***
Борис Симонов родился в 1927 году в городе Вязники, Владимирской области, где живет и в настоящее время. (Данные 1994 года. Борис Тимофеевич Симонов умер в 2005 году. - В.Ц.)
http://tsiplev.ucoz.ru/photo/vjazniki_nekropoli/malakhovaja_roshha/vjazniki_pogost_quot_malakhova_roshha_quot/96-0-1260
В годы Великой Отечественной войны, с 14 лет, он - рабочий трудового фронта; строил вместе со сверстниками и женщинами-солдатками узкоколейную железную дорогу, работал слесарем по ремонту вагонов на торфпредприятии "Буринское". С 1944 года Б. Симонов участник Великой Отечественной войны последнего военного призыва, минометчик.
В рецензии на одну из книг Б. Симонова известный писатель Владимир Солоухин так отозвался о его стихах: "Поэзия Бориса Симонова, русского поэта-лирика, легко доходит до глубины человеческой души, до сердца, то есть выполняет свою основную задачу. Стихи Б. Симонова точны. Он говорит то, что хочет сказать... легко выходит на глубокие и широкие обобщения''.
Член Союза писателей.
Издание выходит в авторской редакции. "Федеральная целевая программа книгоиздания России' © Симонов Б., 1994 © "РБП", состав, оформление, 1994. Составитель Библиотечки — В.А. Ленцов. Редактор — В.П. Максимов . Художник — Е.Г. Горохов. Корректор — И.Е. Данилина. Тех редактор Н.Ю. Киселев. Тираж 1000 экз. Цена договорная. Зак. 118. Тип. "Момент".

Категория: Борис СИМОНОВ | Добавил: Рэмович (14.03.2013)
Просмотров: 1948 | Теги: Вязники, вязниковский, Б.Т. Симонов, Архив Цыплева, поэт