Маннов Алексей Александрович

[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]

Страница 1 из 1
1

Форум » Родословные » Манновы » Маннов Алексей Александрович

Рэмович

Дата: Воскресенье, 22.03.2015, 03:57 | Сообщение # 1

Редактор сайта

Группа: Администраторы

Сообщений: 1325

Статус: Offline

МАННОВ Алексей Александрович (1925-2010), урож. с. Неверова Слобода Ивано-Вознесенской губ., краевед, член Российского общества историков-архивистов. С 1946 служил в ЗабВО, в 1958–77 в органах внутренних дел Читинской области, в отделе уголовного розыска и в ИТК №4. С октября 1977 по 1986 в горисполкоме г.Читы, затем 10лет работал в Штабе гражданской обороны при читинском облисполкоме. Член Читинского Клуба краеведов, специалист по истории пенитенциарной системы Забайкалья. Автор более 70 краеведческих статей, рукописного труда «История Читинской тюрьмы".

Рэмович

Дата: Воскресенье, 22.03.2015, 04:01 | Сообщение # 2

Редактор сайта

Группа: Администраторы

Сообщений: 1325

Статус: Offline

АЛЁША МАННОВ
МОЕЙ ЖИЗНИ КОРОТКИЕ МОМЕНТЫ
г. ЧИТА
2010 г.
Под этим авторским заголовком ниже публикуются воспоминания Алексея Александровича Маннова, которые прислала на сайт "БЫЛОЕ" его дочь Татьяна.

Рэмович

Дата: Воскресенье, 22.03.2015, 04:17 | Сообщение # 3

Редактор сайта

Группа: Администраторы

Сообщений: 1325

Статус: Offline

Алёша Маннов. Родословная.

Светлая Память всем родным, ушедшим от нас в Мир иной.

Глава 1. Детство, опалённое войной.

Родился я 9 августа 1925 года в деревне Полежаево, Пестяковской волости, Шуйского уезда, Иваново Вознесенской губернии /сегодня это село Неверово Слобода/.

В семье кроме меня было ещё три брата и три сестры. Старший брат Иван героически погиб при защите города Симферополя в годы Великой Отечественной войны.

Мои родители до 1918 года занимались сельским хозяйством. Отец - Маннов Александр Степанович 1896 года рождения, в 30-ые годы закончил курсы животноводов в городе Углич, получил специальность зоотехника. По специальности работал в Пестяковском районе до пенсии. Был кавалером Ордена Трудового Красного Знамени.

Мама – Евдокия Ивановна 1896года рождения, добрейшей души человек, вместе со своей мамой батрачила на местного помещика. После замужества всю себя отдала семье, занималась нашим воспитанием и ведением хозяйства.

Мои братья, сестрёнка Тома и я родились в Полежаево /потом это местечко стали называть Неверово Слобода/. Сестрёнки Рита и Нина родились в Мыту. Отец наш дом в Полежаево продал, и мы все переехали в Мыт /Пестяковский район/.

Запомнилось, как мы из Полежаево ходили в церковь в Егорьевск – в
5 километрах от нас. Там было кладбище, где и похоронили сестричку Тамару. Я был на этом кладбище, когда её хоронили. Помню, отец сделал гробик. Поставили его на подводу и поехали… Когда Тамару отпевали, то всем нам поп помазал мирром лобики. У попа была длиннющая борода, Володя испугался и убежал. В гробике были цветы, на лобике у Томочки были рюшечки: мамочка украсила свою девочку. Это была первая девочка в семье. Мы её очень любили.

Она была спокойная девочка. В детском садике её оставили под форточкой, застудили. Она заболела. Спасти её не удалось… Так мы потеряли нашу девочку.

Вечером перед смертью Тамары произошёл такой случай. Мы играли в комнате, и Ваня разбил красивую фарфоровую настольную лампу. Когда пришёл отец, мама ему всё рассказала. Отец сел на табурет, поставил Ваню, меня и Володю перед собою и стал добиваться, кто разбил лампу. Стояли долго. Ваня не сознался. Тогда я взял вину на себя. Отец всех выгнал из комнаты, снял ремень и наказал меня. На рассвете Ваня принёс мне кусок пирога, попросил прощения и сказал, что в доме большая беда – умерла Томочка.

Потом, когда я приезжал к отцу, Александр Степанович вспоминал этот случай и просил прощения у меня за несправедливое наказание /Ваня потом сознался/.
Начал я учиться в Полежаево, а в 3 класс пошёл в Мыту. Помню, в Полежаево был страшный случай. Где-то в 1933 году в деревню передали новый американский трактор «Фордзон». Вся деревня выбежала ему навстречу, дети бежали гурьбой. Наш Гена и его друг оказались у самых колёс. Гена как-то увернулся, а тот мальчик попал под колёса и скончался. На колёсах были шипы. Это были вторые похороны на моей памяти.

Когда на столе появляется мёд, я вспоминаю такой случай. У нас в Полежаево были соседи – учителя. У них была своя пасека. Вот на эту пасеку я и залез однажды. Сильно меня пчёлы покусали! До сих пор помню!

У этих учителей было много интересных книг с картинками! Однажды я залез к ним в дом и собрал много книг в корзинку, принёс домой, разложил их и стал рассматривать картинки: содержание тогда ещё не интересовало. А какие были переплёты у книг! Тут заходит отец вместе с учителем. Книги вернули, а я получил наказание: отец зажал мою голову между колен и бил меня ремнём, чтобы никогда ничего не брал без спросу. Такое было один раз в моей жизни.

С 3 по 7 класс учился в Мыту. Там мы познакомились с семьёй Малыгиных. У них было две дочери Татьяна и Зоя. С Зоей мы сидели за одной партой и нас дразнили «жених и невеста!» А Таня вышла замуж, стала Мартысюк. Мы с её семьёй дружили! Мир тесен! Они долго жили и работали в Чите! А вот от Зои я получил письмо только в 1998 году. Длинное письмо – воспоминания о нашей юности. Она стала старенькой бабушкой.

У Малыгиных была своя пасека. Один раз наш Гена с Колей - братом Зои - взяли и утащили рамку с мёдом и сломали её. Когда их наказали, наш Гена ворчал: «Если она им так уж нужна, то зачем они её развесили. Я подумал, что им не надо».

Моё детство пришлось на годы строительства молодого советского государства. Мы принимали самое активное участие в пионерском и комсомольском движении, мечтали о лучших временах. Семилетку я окончил в селе Мыт, где мы тогда проживали. Очень хотелось учиться дальше, но материальные трудности семьи не позволили мне осуществить это желание. Отец настоял, чтобы я поступил во Владимирский сельскохозяйственный техникум на агрономическое отделение. Тетрадей не было, писали на газетах и журналах. На занятия приносили муляжи яблок и груш. Запомнились тычинки и пестики. В техникуме я проучился до летних каникул 1941 года. Был в Шуе, когда прозвучало экстренное сообщение: «Сегодня, 22июня 1941 года на нашу страну вероломно напала фашистская Германия…» Война! Она внесла свои коррективы в нашу жизнь. Учеба была автоматически прекращена. В Шуе я встретился с моим братом Ваней, он направлялся на учебу в авиационное училище, которое он так и не окончил. Это была последняя встреча с братом.

В августе 1941 года я получил паспорт и по комсомольскому набору в числе небольшой группы добровольцев оказался на Новочеркасском заводе №325. Завод до войны выпускал паровозы, а в военное время был переоборудован и производил 120 мм арт. орудия. На заводе я на пегой лошадёнке, впряженной в самодельные санки, перевозил детали из одного цеха в другой. Позднее меня перевели учеником слесаря в сборный цех, но учиться слесарному делу не пришлось. В некоторых цехах рабочие изучали военное дело, учились стрелковому и подрывному искусству. Под Ростовом шли упорные бои, правительством было принято решение перебазировать наш завод в город Воткинск – старейший центр металлообработки.
Во время эвакуации завода мне и другим рабочим было приказано перегнать тридцать породистых лошадей-тяжеловозов на Сталинградский завод «Баррикады». Там эти лошади перевозили готовые артиллерийские орудия на полигон для испытаний.

Необычный конный обоз двигался от Новочеркасска до Сталинграда по донской степной долине. Дорога полностью подчинялась военным, из-за этого были сложности. Особенно трудно было с кормом. В ночное время пасли лошадей в долинах и по берегам рек. Иногда наше движение приостанавливалось из-за бомбёжек. Вражеские самолёты пытались стереть с земли наши поселения. Через две недели пути мы добрались до военного Сталинграда. Завод «Баррикады» принял у нас лошадей, определил их на своём конском дворе. Многие наши рабочие пожелали остаться работать на заводе, а я решил вернуться в родные места. С нами перегоняли лошадей муж с женой из Тамбовской области, я с ними подружился. Они-то и предложили перезимовать у них в одном из колхозов, где они раньше работали. Я согласился.

От Сталинграда до города Камышин добрались на барже, потом добирались на попутном транспорте до Кирсановского колхоза «Луч Ильича». Везде было много беженцев, эвакоприемники были переполнены. В колхозе я работал возчиком зерна. Перевозил колхозное зерно в районный центр на элеватор. Там я проработал два месяца, меня откормили и обогрели добрые люди. А душа рвалась домой! По совету работников Тамбовского эвакоприёмника домой добирался окружными путями - через небольшой городок Тума, город Гусь Хрустальный, через Владимир. Железнодорожные станции были забиты военными, техникой, целые составы направлялись на защиту столицы. Обилие заградительных отрядов позволяло фильтровать всю эту живую массу, они делали всё, чтобы избежать неприятности. В городке Тума на узкоколейной железной дороге я стал свидетелем мародёрства: какие-то подонки грабили пассажиров с продуктами. Они разрезали бритвами мешки с крупой, сахаром, сухарями и уносили с собой эти продукты. Слышен был человеческий плач, люди звали на помощь. Эти крики и стоны людские остались в моей памяти на всю жизнь. Милиция с этими явлениями не могла справиться.

До Гусь Хрустального ехал в основном в тамбурах, а потом старался забраться на самые верхние полки. До какой же степени всё было переполнено людьми всех возрастов и рангов! На станциях по специальным справкам давали по 400-600 граммов хлеба, что, конечно, было маловато. Зато кипяточка было достаточно на всех станциях.

В феврале 1942 года я прибыл в Шую, откуда через знаменитый Палех на попутном гужевом транспорте прибыл в родной Мыт, где меня ждали родители, братья и сестрёнки. Вид у меня тогда был неважнецкий: телогрейка не по размеру, зелёная самодельная кофта с глубокими карманами, в которых хранил я все свои документы, армейское нательное бельё, заплатанные шаровары, валенки, подшитые многократно то дратвой, то медной проволокой, на голове была солдатская ушанка. Вся моя одежда кишела вшами, поэтому всё в срочном порядке мама сожгла в русской печке.

В Мыту была Строч. артель, где вышивали постельное бельё. На базе этой артели был организован детский дом для детей – сирот войны. Вот в этом детском доме я и стал работать: отвечал за организацию детского дома, решал все хозяйственные вопросы. Мы возили кровати, готовили спальные помещения, закупали продукты. Детей там ещё не было. Артель закрыли. Здание было одноэтажное деревянное.

Потом, месяца через 2-3, меня позвали заведовать сепараторным пунктом в д. Старицыно от Мытского маслозавода. Молока привозили много, но мы справлялись.
Вдвоём с работницей приёмного пункта перегоняли молоко через сепаратор и сливками перевозили в Мыт. Там я проработал месяца четыре. Потом меня послали в Палех. При головном маслозаводе я учился делать сыр, брынзу, масло. После учёбы мне дали справку и я вернулся в Мыт, где стал работать мастером на маслозаводе.

Вся наша продукция по нарядам отпускалось в разные воинские части. Отовсюду приезжали к нам представители этих частей. Жалоб на плохое качество продуктов не было. Маслозавод располагался в каменном здании бывшей церкви. Работникам маслозавода давали обрат и пахту. Этими отходами маслозавода мы кормили поросёнка. В помещении завода с отдельного входа располагался сельский клуб. Хорошо помню, что иногда к нам приезжал на санях киномеханик и показывал немые фильмы «Чапаев», «Мы из Кронштадта», «Броненосец Потёмкин» и другие. В этом клубе раз в неделю молодёжь организовывала танцы под гармонь. В основном танцевали полюбившуюся кадриль. Собраний, сельских сходов не проводили. Шла война.

5 января 1943 года по последнему военному призыву я был призван в ряды Красной армии. Директор маслозавода за хорошую работу выделил мне 3 кг сливочного масла. Мама постряпала мне в дорогу мешочек булочек и лепёшек. На санках на лошадях нашу группу /человек 15/ отправили в Шую. Там и началась моя служба. Сначала был делопроизводителем в запасном стрелковом полку, дислоцировавшемся в городе Шуе. Командовал полком полковник Лукин. Затем по просьбе старшего врача полка военврача 2 ранга Морозова был переведён для дальнейшей службы в полковую медицинскую часть на должность санитарного инструктора. Приходилось обслуживать солдат негодных к строевой воинской службе. Они работали в полковом подсобном хозяйстве. В июне 1943 года я был принят парткомиссией Четвёртой запасной стрелковой бригады кандидатом в члены ВКП/б. В конце июня по приказу командира полка, по разнарядке вышестоящего командования меня откомандировали на учёбу в Киевское военно-медицинское училище, эвакуированное к тому времени в г. Свердловск.

Училище располагалось в здании Уральского лесотехнического института на окраине города в местечке под названием «Шартан». (скорее всего здесь опечатка, и речь идет о местечке с озером Шарташ на северо-восточной окраине Свердловска ныне Екатеринбурга. – Ред.) С нами в основном проводились строевые и стрелковые занятия. После освобождения г. Киева от фашистских захватчиков в ноябре 1943 года командованием училища было принято решение направить курсантов нашей второй роты, которой командовал фронтовик капитан Проскурин, в Киев для восстановления разрушенных войной зданий училища. С этой задачей наша рота успешно справилась.

В начале 1944 года из Свердловска вернулись в Киев остальные курсанты училища и весь преподавательский и обслуживающий персонал во главе с начальником училища полковником медицинской службы Гавроевым. Училище приступило к исполнению учебной программы по подготовке офицеров медицинской службы для войсковых частей Вооружённых сил СССР. Занятия проходили при городских клиниках Киева, а занятия по хирургии и патанатомии в основном проходили в госпитале Киевского военного округа. В июле 1944 года я стал членом КПСС, исполнял различные партийные поручения.

Помню, в госпиталь привезли танкистов. У них не было ног. Расставили их вдоль стены. Страшная была картина! Они не хотели жить, просили их пристрелить. Для таких тяжёлых инвалидов были организованы специальные госпиталя, где их кормили с ложечки и ухаживали за ними, вывозили на прогулку, устраивали для них концерты. Всем хотелось, чтобы эти герои войны окрепли духом.

За несколько месяцев до окончания войны курсанты нашей роты одновременно с учёбой исполняли и другие, необходимые училищу работы. Иногда мы выезжали на сельхозработы в колхозы. Когда война закончилась, мы были в колхозе. Руководство училища выделило денежные средства на приобретение спиртных напитков. Старшина нашей роты выдавал нам нашу дозу. Всё проходило культурно. На другой день мы вернулись в училище из колхоза. В городе было неописуемое ликование! Кто-то плакал, кто-то смеялся, нас целовали, обнимали, поздравляли с Великой Победой! Все были отмечены памятными медалями «За победу над Германией». Для посещения городских мероприятий увольнительные курсантам выдавались без ограничений. Киевляне и весь советский народ торжественно отмечали свою Победу!

Некоторые курсанты моего училища, в том числе и я, вместе с другими военнослужащими стали свидетелями казни через повешение от имени «Радянского правосудия» бывшего коменданта Киева – фашистского генерала. Его доставили из Парижа. Это была заслуженная кара: он был одним из ярых исполнителей уничтожения еврейского населения украинской столицы.

Рэмович

Дата: Воскресенье, 22.03.2015, 04:23 | Сообщение # 4

Редактор сайта

Группа: Администраторы

Сообщений: 1325

Статус: Offline

Глава 2. Алёша Маннов - младший лейтенант.

В апреле 1946 года приказом заместителя наркома комиссара обороны №72 мне вместе с другими выпускниками училища было присвоено первичное военно-медицинское звание «младший лейтенант медицинской службы». Вместе с моими друзьями Германом Чертополоховым и Василием Золота меня отправили в распоряжение Военного Совета Забайкальского фронта. До города Харбин, где находилась ставка командующего, мы не доехали. К тому времени ставку перевели в г. Хабаровск. Так мы оказались в Хабаровске.
Затем нас направили для прохождения дальнейшей службы в Забайкальский военный округ. Моего друга Германа откомандировали по его просьбе в распоряжение Уральского военного округа. Нас с Василием Золота направили в распоряжение командира пушечно-артиллерийского полка №833, который дислоцировался в местечке Забайкальской магистрали Цугольский дацан. Это в 18 километрах от ст. Оловянная Могойтуйского района Читинской области. Вскоре мой друг Золота В. уволился в запас из Вооружённых сил и уехал к себе домой в г. Орск, а я остался служить в Забайкалье. Приходилось служить в разных частях на военно-медицинских должностях.

Рэмович

Дата: Воскресенье, 22.03.2015, 04:24 | Сообщение # 5

Редактор сайта

Группа: Администраторы

Сообщений: 1325

Статус: Offline

Глава 3. Послужной список.

1943, январь    - 1943, ноябрь - МВО, 193 запасной стрелковый полк, 4 курсантская запасная стрелковая бригада.

1943, ноябрь   - 1944, ноябрь - Ур.ВО, курсант КВМУ.

1944, ноябрь   - 1946, июнь     - КВО, курсант КВМУ.

1946, июнь      - 1946, ноябрь   - Заб.Амур.ВО - ст. фельдшер артиллерийского полка.

1946, ноябрь   - 1947, декабрь - Заб.ВО - ст. ф-р 381 сборного лагеря военнопленных.

1947, декабрь - 1948, май         - Заб.ВО - начальник медицинского пункта 49 отдельной роты контрразведки.

1948, май        - 1949, ноябрь   - Заб.ВО - ст. ф-р 31 отдельного мотоциклетного батальона 94 стрелковой дивизии / г. Сретенск /

1949, ноябрь   - 1950, сентябрь - 12 Воздушная армия, фельдшер 401 отдельной автотранспортной роты.

1950, сентябрь - 1953, сентябрь - 45 Воздушная армия, ф-р 9 отдельной роты «Зос» (рота земного обеспечения самолетовождения. – Ред.).

1953, сентябрь- 1954, ноябрь    - Заб.ВО - ф-р комендатуры Читинского авиационного гарнизона.

1954, ноябрь   - 1957, январь     - Заб.ВО - ст. ф-р, нач. аптеки 707 отдельного батальона аэродромного обслуживания 45 Воздушной армии.

   Во время службы в Вооружённых силах с 1954 по 1959 гг. закончил Читинский педагогический институт, географический факультет по заочной форме обучения. Решением государственной экзаменационной комиссии от 3 июля 1959 года мне было присвоено звание «Учитель географии» /приказ №394/

   С 1950 по 1951г.г. в составе 424 отдельного батальона аэродромно-технического обслуживания исполнял обязанности медицинского работника в оперативной группе Генерала авиации С.А.Красовского в Китайской Народной Республике.

   С 1951 по 1953 гг. вместе с женой и дочерью служил в Монгольской Народной Республике в составе войсковой части 45 Воздушной армии.

   В Вооружённых силах СССР до увольнения по сокращению прослужил с 5 января 1943 г. по 10 января 1957 г. - 14 лет и 5 дней.

   Снят с воинского учёта 17 октября 1977 г. Центральным райвоенкоматом г. Читы по болезни.

   В период службы в 1949 году в 401 автотранспортной роте мне пришлось в составе роты выполнять специальное задание по комплектованию военной базы на Тикси. На машинах по трудной северной трассе от Большого Невера /за Могочей/ до Якутска мы перевозили военную технику для северной базы нашей страны. Задание было очень сложным, мороз был ниже 40, снежные заносы не давали продвигаться. Я находился в замыкающей колонну машине. Порою было жутковато! Однако задание было выполнено.

Рэмович

Дата: Воскресенье, 22.03.2015, 04:26 | Сообщение # 6

Редактор сайта

Группа: Администраторы

Сообщений: 1325

Статус: Offline

Глава 4. Новая страничка биографии.

   После увольнения из Вооружённых сил поступил на работу в объединённую железнодорожную больницу на должность заведующего здравпунктом Читинского ПВРЗ им. К.Е.Ворошилова.   На этой должности проработал до января 1958 г. Одновременно исполнял обязанности начальника штаба МПВО железнодорожной больницы. В 1957 году на районной партийной конференции Железнодорожного района избирался членом ревизионной комиссии Железнодорожного райкома КПСС.

   Выполняя указание партии о направлении коммунистов для работы в органы внутренних дел, Железнодорожный райком КПСС направил меня на работу в УВД Читинского облисполкома. С января 1958 года по апрель 1959 года я работал на должности фельдшера Транзитно-пересыльного отделения пересыльной тюрьмы. Затем, до декабря 1959 года работал врачом на должности инспектора Отдела мест заключения УВД.

   С декабря 1959 года по июнь 1963 года возглавлял в ОУР УВД группу по борьбе с детской преступностью.

   С июня 1963 года по июнь 1968 года являлся старшим оперуполномоченным группы детских колоний УВД.

   С июня 1968 года по январь 1973 года являлся старшим инспектором группы детских колоний Отдела исправительно-трудовых колоний УВД.

   С января 1973 года по ноябрь 1977 года работал заместителем начальника по политико-воспитательной работе ИТК №4. В целях повышения своей профессиональной квалификации учился в Хабаровской средней школе милиции, в Рязанской высшей школе МВД, в Высшем политическом училище МВД СССР в г. Ленинграде.

   Во всех коллективах, где мне приходилось трудиться, меня неоднократно избирали секретарём первичных партийных организаций.

   В органах МВД СССР служил непрерывно с апреля 1959 года /момент аттестации/ по сентябрь 1977 года - 18 лет, 5 месяцев, 10 дней.
   Был уволен приказом Министра Внутренних Дел СССР №455 по болезни с правом ношения установленной формы одежды.

   В ноябре 1977 года я был принят на работу в Читинский горисполком на должность инструктора штатной группы, где проработал до января 1986 года.
   С января 1986 года по июль 1996 года работал стрелком ВОХР в штабе гражданской обороны Читинского облисполкома. Уволился в 1996 году в связи с полученной инвалидностью.

   Таким образом, весь мой трудовой стаж составляет более 50 лет.

Рэмович

Дата: Воскресенье, 22.03.2015, 04:35 | Сообщение # 7

Редактор сайта

Группа: Администраторы

Сообщений: 1325

Статус: Offline

Глава 5. Отдельные эпизоды моей жизни.

   Бабушек и дедушек своих я не помню. Запомнился портрет бабушки. Она была с одним глазом. Говорили, что это из-за «тёмной воды» - так раньше называли глаукому. Скорее всего, это была папина мама.
   ***
   Мамина мама была в прислугах у местного помещика Царёва Ивана Ивановича. Это было в деревне Полежаево. Работала бабушка вместе с дочерью Дуней – моей мамой. Жена Царёва любила выпить, в маленькой комнате за иконами хранила бутылку. Обязанностью мамы, кроме прочих, было своевременно уносить пустые бутылки, чтобы Царёв их не обнаружил. Сам Царёв пил только пиво. Когда свершилась революция, маму вызвали волостные власти и сказали, что ей за верную службу помещику Царёву передаётся его дом. Сам Царёв к этому времени умер. Мама уже была замужем. Какое-то время жена Царёва жила с ними в одном доме.
   ***
   Мой отец, Александр Степанович Маннов рассказывал про своего отца Степана. Они в школьные годы вместе с отцом и братом Лёней частенько ходили по монастырям Гороховецкого уезда делать там побелку-покраску. За эту работу их кормили, платили деньги. Когда работу заканчивали, то настоятель накрывал стол и угощал их. Потом детей отправляли поиграть с монашками, а взрослые выпивали, потом они долго беседовали. Монастырей было много, и работа всегда была.
   ***
   Грибы появились! Это событие мы всей семьёй ждали ежегодно. Как только появлялись грибы, отец нас поднимал рано-рано: «Вставайте, детки, за грибами идём!» Поднимались Ваня, Володя и я, быстро завтракали, брали корзинки и уходили в лес. Лес был хвойный, очень красивый! Приходили в лес, когда только-только начинало светать. Грибы были в основном белые. Они выглядывали изо мха: очень приятное зрелище! Брали и подосиновики, с пеньков собирали опят. Очень быстро наполнялись наши корзинки! Шли домой. Папа торопил нас, чтобы не волновать маму и не опаздывать к обеду.

   Мама вместе с нами разбирала грибы, потом она стелила на противни соломку, резала грибы, раскладывала их и ставила в остывающую русскую печь сушиться. Белые грибы чаще сушили на нитках: целые гирлянды висели обычно над лежанкой печи. Осенью обычно заполнялось грибами много мешочков. Это было прекрасное лакомство зимой!

   Кроме этого, грибы солили, делали грибную икру. Икра! С картошечкой – это просто объедение! За нашим домом росли грибы «дуньки» /«дуняшки»/. Эти грибы мама обычно добавляла в суп.
   ***
   Мамочка наша много времени проводила у печки. Выпекала она очень вкусный хлеб! Мы его называли «Ситники». Это были такие булки, которые мама выпекала в русской печи на сковородках. Такого вкусного хлеба я больше не ел никогда. Русская печь дарила нам массу удовольствия! Мама готовила кашу пшённую в горшочке или гречневую. Каша варилась на воде, а потом мы её уплетали за обе щеки с молочком!
   ***
   Сейчас редко говорят про народные промыслы. В моём детстве, помню, ходили по деревням ложкари. Они останавливались в том доме, откуда поступал заказ, и работали. Я видел, как из специальных заготовок острым инструментом выскребали ямочку, делали ручку. Потом новенькие ложечки замачивались в деревянное масло. И вот! Ложки готовы!   Пока делались ложки, мама кормила работников.

   Ещё помню, что у соседей снимали баню валяльщики валенок. Они обустраивались, доставали шерсть, её раскладывали тонким слоем, замачивали в специальном растворе, потом этой шерстью обматывали деревянные болванки, валиками прокатывали, чтобы валеночки были тонкие. Потом всё это зажималось в деревянную форму и высушивалось. У нас у всех были валенки, мы любили в них ходить. А весною на валенки покупали калошики, чтобы не промокали ноги и валенки служили подольше. Папа очень любил тоненькие валеночки, их называли чёсанками.

   Ходили по домам и шубники. Они привозили на телегах свои швейные машинки, и спонтанно появлялся в доме швейный цех. Папа сам готовил овечьи шкурки, вымачивал их, растягивал, обрабатывал солью, кислотой. Шубники шили нам шубы. Зимой было тепло нам в этих шубках!
   ***
   В Неверовой Слободе была мельница. Народ привозил своё зерно на мельницу, через жернова оно протиралось, превращалось в муку. Ветер раздувал оболочку, всегда стояло мучное облачко около мельницы. За работу мельник брал часть муки себе.
   ***
   Около с. Мыт была деревня Щетинино, где жили мамины родственники бабушка и два сына. У них была своя маслобойня, где гнали льняное масло. Сухой лён прогоняли по жерновам, а по деревянным канавкам стекало масло. Однажды бабушка дала мне пирожков и попросила унести их сыновьям на маслобойню. Когда я принёс пирожки, то мне показали, как надо их есть – с тёплым маслом. Мы окунали пирожок в свеженькое масло и ели пирожки. Это было так вкусно! До сих пор помню ту радость; запах масла и пирожков остался в памяти на всю жизнь! Горечи в масле не было совсем. Сейчас льняное масло другое… Потом тех ребят забрали в армию. Это было задолго до войны. Может быть, это были мамины племянники, а бабушка её сестра? Не знаю.
   ***
   А вот недалеко от деревни Щетинино, в другой деревне жила мамина сестра, возможно, её звали Фрося. У её мужа была большая борода. Ещё у них была дочка лет 15. Жила с ними родственница-инвалидка. Она плохо ходила, держалась за стенку, и говорить не могла – мычала. Ещё у них был мальчик Павел 13-14 лет. Он мне делал петушков – это такие вкусные леденцы.

   Однажды мы с братом Володей без спроса отправились в ту деревню. Помню, перебрели речку и добрались до бабушки. Было поздно. Нас уложили спать. А дома был настоящий переполох! Мама взяла лошадь и на телеге приехала к сестре. Мы спали в горнице на полу. Мама нас забрала, а дома папа всыпал нам ремня!
   ***
   Мой первый учитель играл хорошо на скрипке. Вечером он выходил на улицу около дома, а жители Неверовой Слободы собирались и слушали. Было необычно и приятно. Этот учитель меня однажды наказал за что-то. Он дал мне задание, закрыл в классе и ушёл обедать. Ох, и рассердился я на него! Через окно по водосточной трубе спустился со второго этажа и убежал домой. Позднее этот учитель сошёл с ума, его поместили в лечебницу. Мы все переживали за него.
   ***
   В Мыту я пошёл в 3 класс. Помню, там мы шефствовали над телятами. За каждым из нас закрепили телёночка. У них были отдельные загончики. Мы носили на ферму цветы в горшочках, чистили у телят, мыли им мордочки, кормили их. Испытывали при этом чувство гордости от того, что делали важное дело - помогали взрослым. Мне было тогда десять лет, и я писал статьи в газету «Всегда готов». Редакция была в Иваново. Так вот за помощь на ферме мне от редакции подарили фотоаппарат. Все за меня радовались! С тех пор я не прекращал фотографировать.

   Позднее в этой газете были опубликованы мои стихи:

Я хочу быть пилотом отважным,
На воздушном летать корабле!
Не позволю фашистским бандитам
Побывать на советской земле.

Ты не думай, фашистская свора,
Не возьмёшь ты наш солнечный край.
Нас ведь в бой поведёт Ворошилов!
Враг, сдавайся или помирай!

   Жизнь в школе была интересной. Нас всегда захватывали военные игры. Директор нашей школы был начальником штаба, мы все были в военном полку. В нашей семье все были активистами: Ваня был командир отряда, я и Володя были рядовыми. Девочки были медицинскими сёстрами, а мы все солдатами. Есть у меня мой снимок тех лет. Там и Ваня, и Володя в группе со всеми остальными в зале.
   ***
   Наш Ваня в те годы помогал участковому инспектору милиции с. Мыт. Ваня был бригадмильцем, выполнял отдельные поручения участкового. Участковый был на всё село один. Он ездил верхом на лошади.

   Запомнил я, как снимали колокол с церкви. Все отказывались, потом нашли юношу-активиста, он и снял колокол. Старушки молились, проклинали его. Много церквей было разрушено в те годы. И в школах пытались запретить нам верить в Бога.

   В школах в те годы очень хорошо работали октябрятские, пионерские и комсомольские отряды. Школьники были активными и сознательными. Вместе со старшими мы строили молодое советское государство, верили в правоту нашего дела.
   ***
   В комсомол меня принимали в Пестяках, а Зое отказали. Она сильно плакала и грозилась рассказать, что я себе возраст добавил. Потом успокоилась и меня не выдала.
   ***
   В 1937 году в Пестяках были арестованы «Враги народа». Их везли на телегах под охраной через Мыт. Обвинение было таким: пшеница плохо всходит, потому что эти люди отравили зерно. Арестованных было три человека. Один из них умер в тюрьме, других позднее реабилитировали. Отец посмотрел на всё это и отказался вступать в партию. Только потом, когда началась война, он стал коммунистом.
   ***
   Когда я подрос и стал бегать на танцы с друзьями, то папа мне давал большие резиновые сапоги и говорил: «Дойдёшь до клуба, переобуешься, а сапоги в кусты спрячь. Домой пойдёшь, опять они тебе помогут через нашу грязь перебраться». Так я и делал. Кто помнит наши края, тот никогда не забудет глинистую непролазную кашу по дорогам и тропинкам.

   В то время популярной была кадриль. Все танцевали этот забавный танец.
   ***
   Во время Первой Мировой войны /в начале ХХ века/ на фронте были братья папы Лёня и Фёдор. Дядя Фёдор Степанович охранял склады, наступил на мину и подорвался. Так нам папа рассказывал. Дядя Фёдор – это отец Анны Масловой. Её сын Валентин был известным футболистом, потом начал сильно пить. Жил он с семьёй в Коктебеле, сейчас это Планерская. Однажды у них отдыхали Таня с дочерью Наташей, и мы с Тамарой и Олей заезжали к ним в гости, когда отдыхали в Судаке.
   ***
   Когда мой папа был начальником почтовой военной службы, пришло сообщение о смерти его отца Степана. Они вместе с братом Лёней поехали в село Егорьевское. Там около церкви находится кладбище, где Тамара похоронена. Там и Степана Маннова похоронили. Помянули они отца и вернулись в свою часть.
   ***
   Однажды, когда мой отец ехал на лошади по дороге, то услышал стон. Остановился и обнаружил раненого немца, увёз его в госпиталь. Немец поправился, оказался хорошим зубным врачом. Он нашёл своего спасителя и в знак благодарности, когда у отца заболел зуб, поставил ему пломбочку из чистого серебра. Так отец всю жизнь и носил её при себе!
   ***
   Мама наша стирала бельё вручную, а прополаскивать носила бельё на речку. Когда мы приехали с семьёй в с. Денисово в 1953 году, то пятилетняя дочь моя Татьяна ходила вместе с бабушкой Дуней на речку бельё полоскать. Для городской девочки это было удивительное событие. Особенно странным был процесс глажения белья: на деревянную рифлёную дощечку наматывалось бельё, а другой круглой палочкой-скалочкой по нему надо было катать до тех пор, пока бельё не разгладится. Вот такие были времена. Ещё Таня запомнила утюг на углях и красивую ступку, что стояла на полочке возле печки. Если ударить по ступке, то слышался красивый гул, как от колокола.
   ***
   Около дома моих родителей росли высоченные стройные берёзки. На них обычно собиралось много грачей. Мой папа Александр Степанович постоянно кормил их, для этого варил им большой чугунок картошки. Грачам такая еда понравилась, и они стали вить гнёзда рядом с нашим домом. Постепенно гнёзд стало очень много. На разные голоса кричали грачи, когда выходил папа. Они его очень любили!
   ***
   Был я в кабинете министра сельского хозяйства Украины! Когда в 1943 году я вернулся из эвакуации в Киев, мне захотелось семью перевести в лучшие условия. Вот я и направился к министру. Он меня выслушал и поддержал! Отцу была предоставлена должность: в город Фастов /60 км от Киева/ был нужен зоотехник. Но, не тут-то было! Отец в то время был уже коммунистом и заявил: «Я коммунист, старший зоотехник Пестяков, Орден Трудового Красного Знамени имею! Как же я могу всё бросить? Права у меня такого нет!» Вот так я зря сходил к министру.

   Позднее отцу дали ещё одну награду – медаль «За победу над Германией». Мама тоже имела награду правительственную – медаль «Материнская слава» /тем, у кого было 10 и более детей давали награду «Мать – героиня»/.

Когда погиб наш Ваня, маме к пенсии добавили 30 рублей.
   ***
   Папа всегда и во всём любил порядок. Когда осенью варилось варенье на зиму, то отец мелким своим бисерным подчерком подписывал каждую баночку, указывал дату изготовления варенья. В таком же стиле оформлялись соленые грибы, огурцы, помидоры. Когда приезжали к ним в гости внуки, то залазили в подполье: из «дедушкиного магазинчика» доставали всякие вкусности. Все хвалили дедушку! Всем нравились и баночки, и их содержимое, и полочки ровненькие и аккуратные в подполье!
   ***
   В ноябре 1950 года по приказу Командующего 45 Воздушной армии я был направлен в составе 414 отдельного батальона аэродромно-технического обслуживания в Китайскую Народную Республику для выполнения правительственного задания. Мы должны были оказать посильную помощь Китаю в создании собственной военной авиации.

   Небольшой городок Кайюань северо-восточного Китая имел приспособленный под военный аэродром со всеми необходимыми постройками, в том числе и для проживания лётно-технического состава. Обучение лётному делу на наших самолётах для китайских лётчиков проходило по специальной программе и под контролем компетентных лиц.

   Мне, как военному медицинскому работнику вместе со своими коллегами, приходилось исполнять скромную работу - следить за здоровьем всего лётно-технического состава наших войсковых частей. Китайские лётчики научились быстро водить наши самолёты, овладели всеми навыками вождения. Многие из китайских лётчиков имели недостаток веса. Мы их постоянно подкармливали своими пайками. Особенно им нравился наш шоколад!

   Встречи с китайскими товарищами запомнились мне. За обеденным столом, за кружкой чая мы часто беседовали с ними с помощью переводчиков на разные актуальные темы.

   Нашу боевую технику передали им торжественно. За успешное выполнение задания руководством Китая я был награждён памятным знаком. Этот знак передан мною в Читинский музей милиции. Хотелось бы, чтобы дружба между нашими народами не прекращалась.
   ***
   Однажды в Китае у нашего солдата случился приступ аппендицита. Мы его поместили в китайскую больницу. Китайский хирург сделал маленький разрез и никак не мог найти аппендикс. Тогда наш командир приказал моему другу Глебу, а он был хирургом, спасать нашего солдата. Мне было приказано ассистировать. Уверенно Глеб увеличил разрез, достал аппендикс и отсёк его. Я подавал ему инструменты.

   Потом всю ночь не отходили от этого солдата: кололи ему по часам пенициллин. Всё прошло успешно. Надо отметить, что китайские врачи хорошие специалисты, однако у них была слишком узкая специализация, каждый отвечал за своё.

   Когда мы уезжали из Китая, наш поезд до самого Забайкальска сопровождали китайские лётчики на наших самолётах. Они долго махали нам крыльями самолётов. Мы понимали, что это было проявление большой благодарности. Наше задание было выполнено!
   ***
   Однажды я отстал от поезда. Дело было так. Мы возвращались с семьёй из Монголии. Это было летом 1953 года. На ст. Карымская я пошёл в буфет на стоянке поезда. Конечно, был в тапочках, майке и спортивных брюках. По какой-то причине сократили стоянку поезда, и я только посмотрел вслед уходящему составу. Потом до Читы добрался на проходящем поезде, от вокзала через Малый остров добежал до Бекетова. Тогда очень трудно пришлось Тамаре с дочкой. Кое-как выгрузили они чемоданы, потом Тома договорилась с каким-то извозчиком, погрузились и поехали на остров на лошади. Всю дорогу ехали по мощёной камнем мостовой. Тане нравилось напевать песенки: голос дрожал из-за неровностей дороги и это её сильно забавляло. Я добрался на другой день.
   ***

Рэмович

Дата: Воскресенье, 22.03.2015, 04:35 | Сообщение # 8

Редактор сайта

Группа: Администраторы

Сообщений: 1325

Статус: Offline

Когда мы с семьёй приехали впервые к отцу в 1953 году, он был Председателем Сельского Совета с. Денисово. (Тогда Вязниковского, ныне Гороховецкого районов Владимирской области. – Ред.) Он был добрым и отзывчивым человеком, старался всегда помогать людям. Его все любили. В то время ему разрешили посетить секретное военное предприятие. Он пришёл домой и рассказал мне: «Представляешь? Там шьют погоны офицерские! Засекретились! Чудеса творятся! » Да! Почудили мы достаточно и повсеместно в нашей державе.
***
У моих родителей было перед домом много клубники и малины. Когда приезжали внуки, отец отправлял их к кустикам полакомиться. За шесть месяцев до гибели папы мы были на ст. Чулково с дочерью Татьяной. Часто выносили на стол перед домом патефон и слушали старые пластинки, пили чай из самовара. Эти радостные мгновения запомнились нам! Мы ездили в Горький, были в Вязниках, посещали друзей и родных. Как приятно было находиться рядом с мамой и
папой! Никто и не мог представить, что скоро всё оборвётся. И никогда уже не будет у нас Отчего Дома. Наше Чулково! Славные времена!
***
Был период в жизни моей мамы, когда она жила с нами в Чите. Жили дружно. Только ей было трудно спускаться с пятого этажа на прогулку. Дома не сидела! Подружилась со всеми соседями и много времени проводила с ними на скамеечке около дома. Как хорошо, что мои девочки имели
возможность пообщаться с бабулечкой Евдокией Ивановной.
***
Чёрная ночь. Огней нет. Огромная машина. В кабине на руках у папы дочь. Мама – рядом. Долго-долго трясёт на ухабах. Такой запомнила дорогу в Монголию моя дочь Татьяна. Ей тогда было 3 года. Когда добрались до места, нам предложили временно пожить в землянке. «Как здесь жить? Даже кровати для ребёнка нет!» - ужаснулась Тома. На что я весело ответил: «Как нет кровати? А это что? – перевернул стол и положил сонную Танюшку. – Прекрасная кровать! Ты – жена офицера! Не унывать!» Я обнял жену, поцеловал. Она успокоилась и спросила: «Какое сегодня число?» Это было 18 мая 1951 года – День рождения моей Томочки. Ей в тот день исполнилось 22 года. Она снова горько заплакала. Мне тогда было 25.

Обустроились. Тамара быстро познакомилась с другими жёнами офицеров, стала женоргом. Такую деятельность наши женщины там развернули! Каждую субботу и воскресенье стряпали булочки или пирожки для солдат, готовили праздничные угощения, отмечали Дни рождения, трудились много, чтобы жилось нам весело. Было у нас и своё подсобное хозяйство, были коровы.
Наши жёны доили их по очереди, приносили домой за это по ведру молока. Молоко кипятили прямо в духовке на общей кухне. Тогда мы уже жили в бараке. Там печка была огромная и стояла посередине большой кухни. Какая вкусная пенка появлялась на молоке! Больше нигде с такой
вкуснятиной не встречались.

Жили дружно. Дети росли все вместе. Иногда случались конфликты. Однажды мою дочь подружка обидела. Татьяна схватила молоток и «ответила». Потом пришлось проводить соответствующую работу. Больше дочь не дралась. Праздником были поездки в город, на рынок. Там было изобилие товаров! Нас после Читы это сильно удивляло. Вернулись мы из Монголии летом 1953 года, а осенью я повёз семью знакомиться с моими родителями - в Денисово. Там тогда с мамой и папой жили сестрёнки мои, а Гена работал недалеко.
***
Осень 1953 года. В поезде выяснилось, что на нашей станции Денисово остановки нет. Пришлось выпрыгивать стремительно на соседней станции. Остановка была всего 2 минуты. Выгрузили вещи, успели. У Танюшки в руках был пятилитровый голубой бидон, он чудом не оказался под колёсами. Девочка моя напугалась, когда колёса начали набирать ход: мы были зажаты между двух путей, надо было ждать, когда поезд отъедет.

Потом добрались до станции. Мы с Таней пошли звонить в Денисово. Моему отцу передали, он схватил лошадь, надел на себя тулуп и приехал за нами. Таким и увидела дочь своего деда впервые. Он стоял на подводе в длинном тулупе, вожжи держал в руках. Когда подъезжали к дому, встретили Ниночку. Моя сестрёнка была в клетчатом пальтишке. Она шла в школу, ей тогда было 14 лет. Рите, другой сестре, было16лет.

Радостной была наша встреча! Приветливо встретил нас мой родной дом. Посередине кухни стояла красавица – русская печь. На лежанку забирались вечером дед и внучка. Они там секретничали! Семья снова была вместе! Мало в жизни довелось встречаться всем вместе.
***
Зима 1958 года. Решил взять в Чулково свою младшую дочь Ольгу. Собрались быстро. Поезд. Купе.
Ночь. Памперсов не было. Горшок не стали брать. Хватаю среди ночи сонную дочь и бегу с нею в туалет. Она открывает глазки и сквозь сон шепчет: «А я не хочу, папочка!» Оля вместе с бабушкой ходила на речку полоскать бельё. Есть снимок, где она в чёрной шубке на мостике. Это была первая поездка в Чулково моей Олешки.
***
Летом 1958 года в Чулково была с Татьяной моя тёща Клавдия Алексеевна. Она Танюшку оставляла у моих родителей, а сама ездила навестить своего сына Алексея в г. Горький. Тогда и мой брат Гена часто приезжал к родителям, он недалеко работал на радиостанции.
***
Моей семье дали благоустроенную квартиру в 1961 году, 31 декабря. Переезд закончили под Новый 1962 год . Рядом с домом была площадь Декабристов. По утрам я бегал на площади, делал зарядку, часто со мною бегала дочь Татьяна. Однажды я принёс домой котёнка. Он жалобно плакал и искал пристанище. Я подбросил его к собственной квартире и убежал на работу. Тамара не любила кошек в квартире. На этот раз ей пришлось согласиться. Вечером сознался, что это я подобрал на площади котёнка. Котёнок стремительно рос и превратился в большую красивую кошку. Тогда Оля нашла ей новую хозяйку: познакомилась на следующей улице с бабушкой и подарила ей кошку. Потом Ольга ходила часто их навещать. Бабушка была одинокая, жила в неблагоустроенном доме, и Оля ей часто помогала. Потом в газете «Забайкальский рабочий» была опубликована статья про нашу хорошую Олю. Это бабулечка похвалила нашу девочку, благодарила нас - родителей за хорошее воспитание детей.
***
Любил я ездить с коллективом на озеро Арахлей рыбачить. Устраивали соревнования, кто больше поймает. Однажды на лягушонка я поймал крупную щуку. Прославился! В газете «Социалистический порядок» появилась статья про меня и мою щуку!
***
Работал я в группе по делам несовершеннолетних. Все малолетние преступники меня знали. В школе №1, где училась Танюшка с 4 по 7 класс, была целая банда. Парни вечером девочкам прохода не давали. Главарь банды Сашка стал опекать мою дочь, провожал после уроков вечером до дому: «Не обижать! Это дочь моего начальника!» Тане было тогда 14 лет. А через год вся банда была арестована по групповому делу.
***
1968 год. День рождения моей младшей дочери! Оленьке исполнилось 13 лет! Я был в командировке и в то утро возвращался домой, в подарок дочери я вёз красивый красненький столик. Рано утром принесли срочную телеграмму. Таня сказала с радостью: «Это тебя наш дедушка Саша поздравляет!» Расписались за телеграмму, проводили почтальона и стали читать текст. Вместо поздравления в то утро принесли в наш дом страшное сообщение: «Трагически погиб папа, срочно вылетай». Когда я вошёл в дом, поздравил дочку, мне сообщили о трагедии. Побежал в УВД. По правительственной связи вышел на Ленинградское УВД. Просил соединить меня с Колпино. Там быстро пригласили моего брата Володю. Он жил рядом с отделом. Прибежал брат и рассказал мне всё подробно.

Купил я билет до Москвы на самолёт и вылетел. В Москве купил бутылочку «Перцовки» и поехал к маме в Чулково. С трудом добрался до дому, так как выпало много снега! Постучал в окно. Мама спросила: «Это ты, Саша?» Вошёл в дом, мама удивилась, пришлось ей сначала сказать, что я прилетел на совещание. Она поставила самовар, в него спустила яйца. Так она их всегда варила. Яйца ведь несли свои курицы и были всегда чистенькие. Потом она внимательно посмотрела на меня: «Что-то ты темнишь, Лёня?» Я выпил стаканчик «Перцовки» и приготовился к трудному разговору. Мне пришлось рассказать, для чего я приехал так неожиданно.

Рассказал я ей, как папа был на Монетном дворе, так как у его Ордена Трудового Красного Знамени отломилось ушко, и он поехал его наладить. Ему вместо старого дали новый Орден, а старый забрали. Потом папа вернулся домой к Володе. Через несколько дней он решил поехать в город за подарками для своей Дуняши. Это было утром 19 января. Все перебегали железнодорожное полотно перед электричкой. И он не остановился. Электричка летела на большой скорости. Удар в висок. Папу отбросило на несколько метров. Смерть. Не мучился, всё произошло мгновенно. Его увезли в анатомку, сообщили семье. Всё это я рассказал маме. Мама плакала. Пошла в комнату, достала чёрный платочек, надела, и мы стали собираться на похороны. Я вызвал родных Тамару из Вязников и Анну из Гороховца. Они приехали, собрали продукты из «дедушкиного магазинчика» на поминки, и мы поехали в Колпино. Гена, Володя и Рита встречали нас на Московском вокзале Ленинграда. Поехали к Рите. Потом с Геной пошли в анатомку. Папа лежал на столе. Мы простились с ним, оставили одежду. Володя отдал для папы свой новый костюм.

Начались похоронные дела. Всё необходимое для похорон приобрели в магазинчике на кладбище в
Колпино. Папу забрали к Рите и последнюю ночь были рядом с ним. Дали нам адрес, где проживал руководитель оркестра, мы с Геной поехали и договорились.

В оркестре были разные люди: моряки, артиллеристы, стрелки. Они и провожали нашего папу. Запомнил я, что они играли очень хорошо. Наши сердца разрывались от горя. Нам сказали, что на дороге, перед катафалком надо гроб поднять трижды над землёй. Таким должно быть прощание.
Сделали всё, как сказали.

Директор завода Володе на поминки дал три литра спирта. Поделились и с оркестрантами.

Похоронили папу. Трудные были времена. Такие переживания неожиданно пришли в семью, они ещё раз собрали нас всех вместе.
***
Зима 2008 года! Счастье в моём доме! Ко мне приехали мои сестрички! Рита уже была в Чите на моё шестидесятилетие, а Ниночка приехала впервые. Сколько же радости дают такие встречи! Снова вспомнилось наше трудное детство. Мы – одна семья! Спасибо вам за заботу, за любовь, мои дорогие сестрёнки!
***
Молодость прошла на Большом острове в Чите. Улица Бекетова, дом №63 – родовое поместье семьи моей Тамары. Там и свадьбу сыграли. Прошло 60 лет. Оказался снова в этом доме! Удивительные дела происходят! Я попал на приём к врачу Потеюк В.Г. Теперь она жила на Бекетова, 63. Странно оказаться там, где была твоя свадьба! Вся жизнь снова вспомнилась, словно это было вчера. Сколько всего в этом доме было! Всего и не расскажешь. Вспоминаю с благодарностью тёщу свою Клавдию, её сестру Екатерину, их маму Анастасию Андреевну. Славные были, весёлые и мудрые, много трудились, умели хорошо отдыхать. На Бекетова
было всем хорошо. А какие песни звучали! Настоящий семейный хор! Особенно любили петь русские народные песни. Анастасия Андреевна была из Воронежа, помнила родные напевы. Она очень плохо слышала. Мы делали вид, что поём, а на самом деле наслаждались её пением. Приятно всё это вспомнить! Чудесные годы прожиты!
***
Вспомнил, как я получил свою первую квартиру. Это было в 1953 году. Переезжали поздно вечером. Квартира была на 2 этаже неблагоустроенного дома в авиагородке на Кеноне, недалеко от озера. Рано утром, когда мы ещё спали, Татьяна подтащила сундук к окну /стульев и табуретов в то время у нас ещё не было/ и мы услышали её вопли. Это так выражала она свой восторг: слева от дома стояло несколько самолётов, они блестели в лучах восходящего солнышка. Действительно, была очаровательная картина! А накануне вечером в это окно смотрела Тамара, слёзы текли по её щекам, ей казалось, что слишком далеко от улицы Бекетова, от мамы её увезли. Грустно было прощаться ей с родным домом. В эту квартиру на Кеноне приезжал к нам мой брат Гена. Встречали Новый год. Гена сделал Танюшке самодельные гирлянды на ёлку, раскрасил каждую лампочку вручную. Красивая была ёлка! Такой не было ни у кого. Гирлянды тогда ещё в Чите не продавали. Квартира эта была очень холодная. Зимою Тома топила печь весь день, сжигала по 8 вёдер угля. Вниз несла золу, наверх – уголь. Так она работала истопником. Я весь день был на работе, однако всегда старался помогать жене. Чуть-чуть теплее была моя вторая квартира, в которую я переезжал, когда Тома лежала в роддоме. Это было в январе 1955 года. Олечка родилась 19 января. Из родильного дома мы приехали в новую квартиру. Здесь, 1 сентября моя Танюшка пошла в школу, а Олешка собирала синяки: делала первые свои шаги.

Моя санчасть находилась недалеко - через овраг минут 10 надо было идти. В этой санчасти пришивали пальчик моей Татьянке. В школе её толкнул кто-то из старшеклассников в раздевалке, и палец зацепился за гвоздь в стене. Мой друг Касым – хирург, он-то и пришивал пальчик. С этой семьёй мы дружили более 40 лет. Они уехали к себе на родину, а дружба жила! Летели письма, поздравления, посылки с подарками и гостинцами. В доме у нас есть и оренбургские платки, и поделки из уральских самоцветов. Это наша память! Друзей наших уже нет в живых…
***
Наводнение. Это жуткая картина! В 1948 году в марте родилась наша первая дочь Таня. А летом в Чите было наводнение. Я служил тогда в г. Сретенске и приехал в Читу в командировку. Пришёл домой, а соседи все с лопатами. Взял и я лопату, и мы пошли углублять канаву на Малом острове, хотели таким образом остановить поток воды. Когда поняли, что наши попытки бессмысленны, мы побежали домой. Оглядываемся, а вода идёт за нами! Забежал я в дом, успел открыть подполье, а вода уже в дом заходит!

Быстренько стали на чердак перебираться. Особенно сложно было туда переместить поросёнка. На чердаке жили, пока вода не ушла, несколько дней. Уровень воды был высокий: вся печь стояла в воде. Утром Екатерину и Клавдию перевозил до дороги на самодельном плотике. Они спешили на работу. Вечером меня кричали, и я их забирал домой, точнее - на чердак. Тамара с Танюшкой жили в это время у Анны Алексеевны в городе. Анна – сестра Клавдии. Пройдут годы и наша Таня с дочерью Наташей заберут Анну из Москвы, когда она после похорон сына останется там одна. Таким было её желание: поехать на родину. В Чите она проживёт почти 7 лет. Танюшка будет с нею рядом до конца. Совсем недавно, 2 марта Анны не стало. Спокойно во сне ушла в мир иной… Старейшина рода Валиковых прожила 95 лет и 4 месяца. Мы все её любили. Светлый человек! Сколько в ней было доброты, человечности, милосердия! Она в 1940 году закончила Иркутский медицинский институт, получила диплом врача. И всю жизнь свою лечила, спасала, помогала, защищала близких, друзей и совсем чужих ей людей. Редкой души человек! Таких мало! Моей семье повезло! Мы счастливы, что были рядом с нашей Анной!

Рэмович

Дата: Воскресенье, 22.03.2015, 04:51 | Сообщение # 9

Редактор сайта

Группа: Администраторы

Сообщений: 1325

Статус: Offline

Глава 6. Алёша – краевед.

Впервые в архив я попал по просьбе краеведа – преподавателя педагогического института П.Н.Хлопова. Необходимо было найти материалы о польском восстании. Революционеры Польши оказались невольниками Забайкалья. Этой работой я увлёкся. За все годы перелопатил огромное количество архивных документов, сотрудничал с разными газетами, журналами, где публиковались мои статьи; около двадцати моих статей было взято в Энциклопедию Забайкалья. Когда прикасаешься к ветхим архивным документам, испытываешь такое удивительное состояние! Словно держишь в руках историю страны. Иногда бывает страшно от того, что ветхая бумага просто превратится в порошок и навсегда исчезнет данная информация. Все мои статьи опубликованы, а в 2006 году вышла книга «Читинская тюрьма» в период с 1852 по 1939 гг. Этой темой я занимался десять лет, обнаружил много интересного. Это замечательно, если у тебя есть увлечение. Желаю и вам, моим близким, искать для себя интересные дела!

Рэмович

Дата: Воскресенье, 22.03.2015, 04:52 | Сообщение # 10

Редактор сайта

Группа: Администраторы

Сообщений: 1325

Статус: Offline

Глава 7. Послесловие.

Мне скоро 85 лет. Вспомнил своё детство, войну, трудовой путь свой, чтобы мои дети, внуки и правнуки знали о том, через какие трудности прошла наша страна. Цените, мои дорогие, землю свою, берегите родных, храните любовь и счастье в своих семьях! Умейте слышать друг друга! Взаимопонимание – это очень важно!

Помните о тех, кто погиб за счастье нашей Родины! Сохраните память о родных, которых уже нет с нами! Живите долго-долго! Берегите друг друга!

Алёша Маннов. Чита, июль 2010 года.

Рэмович

Дата: Воскресенье, 22.03.2015, 04:56 | Сообщение # 11

Редактор сайта

Группа: Администраторы

Сообщений: 1325

Статус: Offline

Дополнение сайта "БЫЛОЕ".

Упомянутые в тексте очерки и другие публикации Алексея Александровича Маннова:

- А.А. Маннов ИСТОРИЯ ЧИТИНСКОЙ ТЮРЬМЫ (1852 - 1939) ОЧЕРК ВДВУХ ЧАСТЯХ г. Чита 1998 г.

- Публикации А.А.Маннова в «Энциклопедии Забайкалья».

Адресный стол

Алгачинская каторжная тюрьма

Верхнеудинский приют для арестантских детей

Виноградова Н.Ф.

Григорьев Л.А.

Дамское попечительное о тюрьмах отделение

Забайкальский областной попечительный о тюрьмах комитет

Кадаинская каторжная тюрьма

Казаковскаякаторжная тюрьма

Кутомарская каторжная тюрьма

Мальцевская каторжная тюрьма

Нерчинская тюрьма

Сивяковская тюрьма

Сытых Н.И.

Читинская тюрьма

Читинский дом трудолюбия

Читинский приют для арестантских детей

Источник: http://encycl.chita.ru/authors/articles.php?id=560© Энциклопедия Забайкалья

Рэмович

Дата: Воскресенье, 22.03.2015, 05:03 | Сообщение # 12

Редактор сайта

Группа: Администраторы

Сообщений: 1325

Статус: Offline

О читинском краеведе А. А. Маннове<a class="link" href="http://u.to/p03OCg" title="http://www.proza.ru/avtor/gena52a2013ya" rel="nofollow" target="_blank">

Геннадий Жеребцов</a>

Так построена официальная историческая наука, что в учебных заведениях изучается только вершина знаний огромнейшего айсберга мировой истории: в рамках всего мира, отдельной страны или какого-то отдельно взятого исторического периода. А изучение истории маленькой территории, как говорится, своей малой Родины, переходит в разряд вспомогательной науки, которая называется краеведением. Краеведение - это живое и очень интереснейшее явление. Оно не может развиваться только трудами маститых ученых. Оно живо тем, что вплетает в себя исследования простых любознательных людей, стремящихся донести свои знания до окружающих.

В краеведение приходят люди различных профессий и в разном возрасте. Это случается, когда человек начинает сознавать, что его личные интересы в исследовании истории родного края могут оказаться полезными обществу. И он начинает отдавать любимому делу все свое свободное время. Краевед живет прошлыми заботами общества, теми, которые наша жизнь списала уже в архив. Он копается в них, раскладывает все по полочкам, и порой приходит к таким выводам, которые не приходили на ум людям, вершивших те далекие во времени дела. Тем и силен краевед. А в глазах окружающих он зовется просто чудаком. За свой безвозмездный труд. За свою странную
влюбленность к родному краю.

Одним из таких забайкальских краеведов и является Алексей Александрович Маннов.

Детство и юность у него прошли в Ивановской области, как и у многих сельских мальчишек и девчонок в годы строительства молодого Советского государства. Был пионером и комсомольцем, принимал участие в борьбе с неграмотностью и антиобщественными проявлениями среди сверстников, жил с помыслами о лучших временах. Потом началась война. Старший брат сразу же оказался на фронте и сложил свою голову в боях за город Симферополь. А шестнадцатилетнего Алексея военкомат послал работать на военный завод № 325 в городе Новочеркасске, а затем воспитателем детского дома сирот Отечественной войны. Только в 1943 года его призывают в Красную армию. Он рвался на фронт, но его направили учиться в Киевское военно-медицинское училище. После его окончания А.А. Маннов направляется военфельдшером в 292 стрелковый полк 209 стрелковой дивизии, дислоцирующейся в Забайкалье. В 1949-1953 годах в составе части он принимал участие в освободительной войне китайского народа, в память о чем осталась медаль «Китайско-Советской дружбы» с удостоверением к ней за подписью самого Мао Цзэдуна. Демобилизовавшись в январе 1957 года, заведовал здравпунктом ПВРЗ им. К.Е. Ворошилова. Одновременно учился в Читинском государственном педагогическом институте. По направлению райкома партии Алексей Александрович переходит на работу в органы внутренних дел. Имея педагогическое образование, он вначале возглавляет в уголовном розыске работу по борьбе с детской преступностью, а затем в отделе мест заключения управления - группу детских колоний. Вновь учился, в Хабаровской средней школе милиции, в Рязанской высшей школе МВД СССР и в Ленинградском Высшем политическом училище МВД СССР. Последняя должность перед уходом на пенсию - заместитель начальника исправительно-трудовой колонии по политико-воспитательной работе.

После этого какое-то время работал инструктором в Читинском горисполкоме, и, наконец, впереди засветились необозримые просторы свободного времени. Здесь и открылось его второе дыхание – он полностью посвятил себя краеведению. Любовь к нему привил своими лекциями еще в студенческую пору преподаватель института П.Н. Хлопов. Уже тогда А.А. Маннов проторил для себя дорогу в государственный архив, где его привлекли документы столетней давности о польских революционерах, ставших забайкальскими невольниками.

Но постепенно творческие интересы сменили свою направленность. Влияние на это оказала специфика службы А.А. Маннова. Он служил в органах, которые в народе зовутся «места не столь отдаленные». Ему стало интересно знать, как налаживалась служба в конкретных учреждениях, какова их история. И он стал углубленно разрабатывать данную тему. Никто к этому его не побуждал. Просто в свободное от службы время и в период отпусков, он приходил в Читинский государственный архив и с упоением погружался в давно забытый, но близкий ему духовно мир. Теперь главной его исследовательской темой стала история пенитенциарной системы Забайкалья. Было очень интересно. Плановость в работе появилась после выхода на пенсию. Тут уж в работе ему никто не мешал.

В архиве он познакомился с рядом исследователей и нашел своих единомышленников. Часто за соседним столом он видел А.Е. Власова, разрабатывающим тему истории забайкальской милиции, В.Г. Лобанова, досконально познавшего бытовую сторону истории города Читы конца XIX – первой половины XX веков, В.В. Перминова, знатока старой казачьей жизни, А.Н. Халецкого, углубившегося в дебри XVIII столетия, и других близких по духу, таких же, как и он сам, самодеятельных «копателей древностей». Они предложили ему свой круг общения и пригласили участвовать в ежемесячных заседаниях Читинского городского клуба краеведов. Здесь краеведы обменивались новостями, рассказывали о своих находках, делали научные доклады. На одном из заседаний предложили выступить и Алексею Александровичу.

Материал накапливался. Вершиной исследовательской работы данной тематики явился исторический очерк «Читинская тюрьма, 1852-1939 годы», над которым он работал около десяти лет.

И он, как в юности, когда посылал свои заметки о жизни деревенской детворы в «Пионерскую правду», а потом, в годы войны, о напряженной курсантской жизни - в армейскую газету, стал делиться своими находками через местную периодическую печать. Его материалы охотно публиковались в различных областных изданиях и даже в Бурятии, но роднее стала газета «Читинское обозрение». Время от времени в ней появлялись добротные материалы о городской благотворительности и детских приютах, попечительских обществах и бытовых сторонах старой тюремной жизни. Труды краеведа публикуются и в солидных популярных и научных изданиях. Его имя можно встретить и в «Энциклопедии Забайкалья». В краеведческом багаже А.А. Маннова более семидесяти публикаций. Его труды стали общепризнанными. Их изучают и используют в работе другие исследователи.

В редакционной статье ведомственной газеты «Резонанс» от 7 августа 1996 года «Искатель кладов» писалось: «Жизненный путь краеведа А.А. Маннова тесно связан с системой исполнения наказания Читы и области. Плодом его кропотливого многолетнего труда стал исторический очерк «Читинская тюрьма». Несмотря на возраст, он продолжает свою исследовательскую работу в государственном архиве, внося неоценимый вклад в историю нашего края и России в целом».

«История Читинской тюрьмы (1852-1939)» опубликована на страницах научно-практического правового журнала «Закон и практика» (орган управления Судебного департамента в Читинской области). А потом появилась книга, появление которой превратилось в праздник всего личного состава всей пенитенциарной системы Забайкалья. Молодые сотрудники выстраивались в очередь, чтобы получить ее в дарственной подписью Алексея Александровича.

А.А. Маннов был полон творческих замыслов, живо интересовался новостями в краеведческом мире, встречался с бывшими сослуживцами, участвовал в торжествах, посвященных 65-летию Великой Победы. Ему не хватило всего двух дней до своего очередного юбилея – 85-летия, к которому он готовился и ждал друзей… Друзья пришли, но уже для того, чтобы проводить в последний путь.

Р-6176

Дата: Воскресенье, 20.12.2015, 02:35 | Сообщение # 13