Регистрация | Вход
[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 1 из 1
  • 1
Форум » Родословные » Демидовы » Демидов Василий Васильевич (Судьба и воля.)
Демидов Василий Васильевич
РэмовичДата: Воскресенье, 29.09.2013, 13:18 | Сообщение # 1
Редактор сайта
Группа: Администраторы
Сообщений: 1325
Статус: Offline
ДАНЬ ПАМЯТИ ВЕЛИКОМУ ПЛЕВАКО

История создания одного памятника
Александр КРОХМАЛЮК, главный редактор «Новой адвокатской газеты»

Плевако

17 октября 2003 г. на Ваганьковском кладбище на могиле великого русского адвоката Федора Никифоровича Плевако был установлен памятник. Это стало возможно благодаря совместным усилиям адвокатов, скульпторов и журналистов. Автор этих строк тогда работал в газете «Бизнес-адвокат», куда обратились потомки семьи Ф.Н. Плевако Марина ­Сергеевна Мартынова-Савченко и ­Наталья Сергеевна Плевако, рассказавшие, в каком печальном состоянии находится могила московского златоуста, особенно пострадавшая после урагана 1998 г. Трудно было поверить, что под земляным холмиком, увенчанном покосившимся дубовым крестом с истертой надписью, покоится прах великого адвоката.
Мы в свою очередь обратились за помощью к московским адвокатам, рассказав обо всем, что нам стало известно, на страницах газеты. На просьбу откликнулись Виктор Буробин, Анвар Девликамов, Борис Кузнецов, Елена Львова, Гасан Мирзоев, Генри Резник, Евгений Тарло. На их средства скульп­тором ­Сергеем Полегаевым был создан барельеф с изображением Ф.Н. Плевако.

Сама история воссоздания памятника московскому златоусту заслуживает того, чтобы о ней рассказать подробнее. По свидетельству Марины Сергеевны Мартыновой-Савченко, историка семьи Мартыновых-Плевако, у Ф.Н. Плевако все получалось только со второго раза. Первый раз он был женат неудачно, зато роман с женою купца Демидова Марией Андреевной Мартыновой, с которой он познакомился, когда ­женщина обратилась к нему за помощью в разводе, положила начало крепкой многочисленной семье, где под одной крышей ужились представители двух родов – Плевако и Мартыновых. Первое адвокатское дело Федор Никифорович провалил, зато второе выиграл с блеском. Он даже похоронен был дважды: вначале в могиле у монастыря Иконы Божией Матери Всех Скорбящих Радость, а затем, когда на месте этого кладбища новые власти решили разбить детский сквер."
на Ваганьковском c памятником та же история. В 1908 г., когда Ф.Н. Плевако умер, его супруга Мария Андреевна заказала памятник у известного тогда скульптора Анны Голубкиной. Но импрессионизм ей, как видно, пришелся не по вкусу, и заказ был перенесен в Италию. Так на могиле адвоката появилось надгробие в виде скорбящей мадонны на черном мраморе. Просуществовало оно недолго. С 1929 г. до октября 2012 г. на могиле Ф.Н. Плевако стоял обычный дубовый крест. Потомки бережно ухаживали за фамильным захоронением, но время делало свое дело, надгробие ветшало, а после урагана 1998 г. вообще оказалось в плачевном состоянии.

Фото Leonsija
Задавшись целью установить на могиле Ф.Н. Плевако новое надгробие, сотрудники нашей газеты, потомки семьи ­Федора Никифоровича и Марии ­Андреевны, адвокаты адвокатских палат г. Москвы и Московской области, взявшие на себя финансирование работ, были едины во мнении – памятник должен отвечать значимости личности великого адвоката.
Заказ выполнял молодой, но известный скульптор Сергей Геннадьевич Полегаев, резцу которого принадлежат скульптурный портрет полководца ­Александра ­Суворова, памятник купечеству России в Городце Нижегородской области, статуэтка Золотого витязя – символ и приз одноименного кинофорума, и другие работы. Работа ­художника над памятником Ф.Н. ­Плевако стала квинтэссенцией сохранившихся до настоящего времени фотографических изображений адвоката, набросков надгробия, сделанных Голубкиной, и прежнего «итальянского» памятника. По требованию потомков великого адвоката скульптор учел посмертную волю Ф.Н. Плевако, пожелавшего, чтобы над его могилой был установлен крест. Стилизованное изображение распятия также присутствует в новом памятнике.
Вместе с тем произведение не выглядит эклектичным. Памятник выдержан в строгих классических канонах. Он выполнен из сверхпрочного диабаза, скол которого имеет благородный серый оттенок, а шлифованные грани – черного цвета.

Помогавший Полегаеву резчик по камню, скульптор Константин Пет­рович Слепнев признался, что в ходе обработки материала ему через каждые десять минут работы приходилось затачивать инструмент. Скульптурные изображения из диабаза, найденные в Египте и датированные 4–5 тысячелетиями до н. э., время не состарило.
На открытие памятника собрались потомки Ф.Н. Плевако, адвокаты, представители СМИ. Как видно, дух Федора Никифоровича витал над этим местом. Собравшиеся, уважая его волю – не произносить громких речей, говорили коротко. Прежде всего – о значении имени московского златоуста для современной адвокатуры. А имя это, очищенное от забвения лихих времен, все более становится своего рода нравственным ориентиром для людей, избравших своей профессией судебную защиту. Наследие Плевако в виде речей и биографических записок вошло в золотой фонд адвокатуры. На нем учатся, по нему сверяют этические нормы.
Возведение памятника адвокату имеет и глубокое общественное значение. На протяжении всего советского времени профессия защитника в нашем Отечестве была не в чести. К наследию известных адвокатов царской России обращались лишь немногие ценители судебного ораторского искусства, которое в советскую эпоху, как известно, также невысоко ценилось в виду неактуальности. Казалось бы, о Ф.Н. Плевако забыли так же, как о его коллегах-адвокатах первой волны В.Д. Спасовиче, А.И. Урусове, Н.П. Карабчевском, С.А. Андреевском и других. Но вот что интересно: как только в обществе наметилась легкая «оттепель», в юридических и литературных изданиях, с кафедр университетов вновь зазвучали забытые имена.
В 50-е годы прошлого века под редакцией А. Вольского вы­ходит сборник «Судебные речи известных русских юристов», где публикуются и известные выступления Ф.Н. ­Плевако. А в 1963 г. «Огонек» (№38) публикует рассказ писателя Л. Шейнина «Пари», в котором тот рассказывает о защите Федором ­Никифоровичем священника Куд­рявцева. Этот рассказ стал поводом для долгой дискуссии двух авторов – Вольского и Шейнина – о личности ­Плевако. Первый ратовал за то, чтобы относиться к ­Плевако как к выдающемуся судебному оратору и патриарху русской адвокатуры, другой стоял на том, что не стоит преувеличивать значение личности Плевако для истории, аргументируя свою позицию ленинской цитатой из статьи «Приготовление отвратительной оргии», где говорится о том, как оратор фракции Союза 17 октября «поднял на банкете в Москве знамя русской либерально-конституционной партии». ­Дискуссия интересна множеством других интересных деталей.

Источник - сайт Сергея Сенькова (Москва).
Прикрепления: 3640232.jpg (205.4 Kb)
 
РэмовичДата: Воскресенье, 29.09.2013, 13:18 | Сообщение # 2
Редактор сайта
Группа: Администраторы
Сообщений: 1325
Статус: Offline

Фото Владимира Цыплева. 2010 год.
Когда в конце XVII века мстерский крепостной крестьянин Федор Петрович Демидов взял в аренду у помещицы Тутомлиной полотняную фабричку, ни о какой индустриальной революции в России еще никто и слыхом не слыхивал. Больше двадцати лет он со своей семьей поднимал в Мстере местную льняную промышленность и поднял ее до такой степени, что уже в 1825 году смог выкупиться на волю, заплатив помещице совершенно нереальную для крестьянина сумму в 100 000 рублей.
Нельзя сказать, что Демидов был самым удачливым во Владимирской губернии предпринимателем, напротив, конкурентов у него было хоть отбавляй. Были Сеньковы, были Елизаровы. Был, наконец, один из крупнейших в России льнопромышленников купец первой гильдии Василий Водовозов, державший фабрики в Вязниках и Ярославле и имевший крупные склады в Москве, Киеве, Харькове и Питере. Из-за последних он и погорел. Во время наводнения питерские склады были затоплены, а в них «изопрело» огромное количество первостатейного полотна. Ущерб был так велик, что купец вынужден был продать в 1828 году всю свою вязьниковскую недвижимость, включая дом и фабрику, Демидовым. Но долго пользоваться всем этим богатством Федору Петровичу не пришлось. В 1832-м он умер, оставив хозяйство на попечение шестнадцатилетнего сына Василия.

Василий взялся за дело лихо. К отцовской фабрике он докупил еще две и выкупил все окрестные дома, сады и огороды. К концу тридцатых годов ему полностью принадлежал уже целый городской квартал, обозначавшийся на плане цифрой IV, а в простонародье, естественно, называвшийся «демидовским». Рядом располагался примерно такой же по размерам «сеньковский». Тогда же, в конце тридцатых, в главный офис братьев Осипа и Ивана Сеньковых были засланы сваты и после обряда венчания Василия и их сестры Авдотьи объединенный клан Демидовых -- Сеньковых установил контроль над большей половиной города.

Уже через год Авдотья принесла мужу первенца: румяную Анастасию. А в 1842 на свет появился и главный наследник -- Василий Васильевич. Источник текста - сайт Сергея Сенькова (Москва).
Прикрепления: 3640232.jpg (205.4 Kb)
 
РэмовичДата: Воскресенье, 29.09.2013, 13:32 | Сообщение # 3
Редактор сайта
Группа: Администраторы
Сообщений: 1325
Статус: Offline


НА РОДИНЕ ПЛЕВАКО

26 апреля исполнилось 165 лет со дня рождения великого русского адвоката Федора Никифоровича Плевако. Инициатором торжеств, связанных с этой датой, выступила Адвокатская палата Челябинской области. Ее начинание было поддержано Федеральной палатой. Отдать долг памяти известному предшественнику съехались адвокаты из многих российских регионов.



В городе Троицке, где родился будущий присяжный поверенный, на здании городской администрации в его честь была установлена мемориальная доска. Там, в Окружном казачьем суде, Плевако выступал в 1901 году в одном из громких процессов. В Троицке всегда помнили о земляке. Сохранилась церковь Святой Троицы, в которой его крестили, а в краеведческом музее есть стенд, посвященный Федору Никифоровичу. Однако едва ли за всю историю Троицка Плевако удостаивали такой чести, как в эти апрельские дни.

Наша московская делегация привезла с собой подарок Троицку – книгу воспоминаний Марины Сергеевны Мартыновой-Савченко “Осколки времени”, изданную на средства ФПА РФ, адвокатских палат Москвы и Московской области, адвокатских образований – юридической фирмы “ЮСТ” и адвокатской фирмы “Юстина”. В книге собраны редкие материалы и фотографии о Федоре Никифоровиче Плевако. Получали тираж из типографии поздним вечером, за несколько часов до вылета в Челябинск. Автор, издатели, полиграфисты торопились “снести яичко к Христову дню” – памятной дате со дня рождения Ф. Н. Плевако.

Аэропорт Челябинска встретил серыми тучами и промозглым ветром. 150 километров на автобусе от Челябинска до Троицка. Распаханные поля, березовые рощи, перелески. Родина Плевако. Не только многие из прибывших видели эту землю впервые. С нами были две уже не молодые женщины, представлявшие потомков семьи адвоката – Наталья Сергеевна Плевако, правнучка Федора Никифоровича, и Марина Сергеевна Мартынова-Савченко, правнучка его красавицы жены Марии Андреевны Демидовой. Они также приехали сюда в первый раз. Можно представить себе их чувства! Впрочем, достаточно было обратить внимание на их взволнованные лица и влажные глаза, когда они увидели толпу людей у здания администрации города.

Играл оркестр. Девушки в гусарской форме исполняли парад-алле. У задернутой белым шелком каменной плиты стояли в карауле юные правоведы. Едва мы вышли из автобуса, церемония началась. С приветственным словом к собравшимся обратился мэр города Михаил Иванович Синеок. Он отметил, что имя Плевако для Троицка так же дорого, как имя основателя города графа Неплюева. Открытие мемориальной доски на здании городской администрации – не только памятный, но и глубоко символичный акт. Адвокаты Челябинской области и жители Троицка едины в оценке заслуг своего именитого земляка. А руководство города, отдавая должное Федору Никифоровичу Плевако, к тому же выражает уважение к фундаментальным демократическим и человеческим ценностям: верховенству закона, гарантии каждому квалифицированной юридической помощи при защите своих прав, охране доброго имени, чести и достоинства.

Наталья Сергеевна Плевако и Марина Сергеевна Мартынова-Савченко произнесли слова благодарности в адрес организаторов торжеств. И вот момент кульминации действия. Белое полотно скользит по серому мрамору, и взорам собравшихся открывается барельеф с изображением Федора Никифоровича Плевако. Ниже надпись: “В этом здании Окружного казачьего суда в 1901 году в судебном процессе в качестве защитника участвовал великий русский адвокат, гениальный оратор, уроженец г. Троицка Плевако Федор Никифорович (1842–1908)”.

В здании городской администрации многое сохранилось в том же виде, как и во времена Плевако: толстые дубовые двери, литые перила и чугунные ступени парадной лестницы, зала судебных заседаний с хрустальными люстрами и рядами обитых бархатом кресел для публики. Чтобы придать дополнительный колорит обстановке и удивить гостей, специально из краеведческого музея принесли кресло дореволюционного судьи. Главный архитектор города сообщил гостям еще одну новость: в городском собрании на днях будет рассмотрен вопрос о том, чтобы назвать одну из новых улиц города именем Федора Никифоровича Плевако.

На приеме у мэра были вручены медали и знаки отличия наиболее успешным адвокатам. А Марину Сергеевну Мартынову-Савченко, Наталью Сергеевну Плевако и Алексея Павловича Галоганова челябинские адвокаты отметили высшей наградой Адвокатской палаты Челябинской области – бронзовым бюстом Ф. Н. Плевако. Кстати, целый ряд адвокатов Челябинской области в эти дни был награжден знаками отличия, а также получили благодарности и грамоты ФПА РФ.

В Челябинске, на базе Южно-Уральского государственного университета, состоялась научно-практическая конференция, посвященная 165-летию со дня рождения Ф. Н. Плевако. Она совсем не походила на “дежурные” мероприятия, приуроченные к тем или иным датам: столько душевности, столько неподдельного интереса к личности Плевако, столько практического понимания актуальности его наследия было в словах выступающих.

Если говорить о научной стороне состоявшегося события, стоит упомянуть о выступлении Рауфа Назиповича Гизатуллина, заведующего кафедрой истории, политологии и философии Уральской академии ветеринарной медицины, который потряс собравшихся неожиданными открытиями. Рауф Назипович занимается исследованием биографии и творческого наследия Ф. Н. Плевако многие годы. Он сумел установить, что ни одна из версий о национальной принадлежности родителей Федора Никифоровича не имеет достаточных оснований. Впрочем, по мнению самого Гизатуллина, эти споры – удел ученых. Главный же факт биографии Плевако неоспорим – он был и остается выдающимся русским адвокатом.

События, произошедшие в Троицке и Челябинске 26—27 апреля 2007 года, стали еще одним подтверждением предвидения другого исследователя личности Ф. Н. Плевако А. Вольского, который в середине XX века безуспешно пытался вернуть имени московского адвоката законную славу. Ему принадлежат следующие слова: “Пройдут годы. Десятилетия пройдут. Столетия. Отошедший в дым отдаленной эпохи Федор Плевако будет больше, будет ярче, ближе будет. И, как это ни звучит парадоксально, – он будет современней”.

Фото автора
 
РэмовичДата: Четверг, 03.10.2013, 22:27 | Сообщение # 4
Редактор сайта
Группа: Администраторы
Сообщений: 1325
Статус: Offline


СУДИТЬ С ЛЮБОВЬЮ


Мария Андреевна Демидова (Орехова) со своей семьей Демидовых-Плевако.

За свою практику «московский златоуст» Федор Никифорович Плевако выиграл множество дел. А вот бракоразводный процесс Марии Андреевны и Василия Васильевича Демидовых ему так и не дался

Когда в конце XVII века мстерский крепостной крестьянин Федор Петрович Демидов взял в аренду у помещицы Тутомлиной полотняную фабричку, ни о какой индустриальной революции в России еще никто и слыхом не слыхивал. Больше двадцати лет он со своей семьей поднимал в Мстере местную льняную промышленность и поднял ее до такой степени, что уже в 1825 году смог выкупиться на волю, заплатив помещице совершенно нереальную для крестьянина сумму в 100 000 рублей.


Мария Андреевна Демидова с сыном Сергеем Плевако.

Нельзя сказать, что Демидов был самым удачливым во Владимирской губернии предпринимателем, напротив, конкурентов у него было хоть отбавляй. Были Сеньковы, были Елизаровы. Был, наконец, один из крупнейших в России льнопромышленников купец первой гильдии Василий Водовозов, державший фабрики в Вязниках и Ярославле и имевший крупные склады в Москве, Киеве, Харькове и Питере. Из-за последних он и погорел. Во время наводнения питерские склады были затоплены, а в них «изопрело» огромное количество первостатейного полотна. Ущерб был так велик, что купец вынужден был продать в 1828 году всю свою вязьниковскую недвижимость, включая дом и фабрику, Демидовым. Но долго пользоваться всем этим богатством Федору Петровичу не пришлось. В 1832-м он умер, оставив хозяйство на попечение шестнадцатилетнего сына Василия.

http://www.ogoniok.com/common/archive/2003/4814/35-60-63/35-61-2b.jpg
Загородная резиденция Демидовых в Вязниках.

Василий взялся за дело лихо. К отцовской фабрике он докупил еще две и выкупил все окрестные дома, сады и огороды. К концу тридцатых годов ему полностью принадлежал уже целый городской квартал, обозначавшийся на плане цифрой IV, а в простонародье, естественно, называвшийся «демидовским». Рядом располагался примерно такой же по размерам «сеньковский». Тогда же, в конце тридцатых, в главный офис братьев Осипа и Ивана Сеньковых были засланы сваты и после обряда венчания Василия и их сестры Авдотьи объединенный клан Демидовых -- Сеньковых установил контроль над большей половиной города.


Первый автомобиль "Форд" привезли в Вязники в 1910 году именно Демидовы.

Уже через год Авдотья принесла мужу первенца: румяную Анастасию. А в 1842 на свет появился и главный наследник -- Василий Васильевич.

ПОЛУПОЛЯК -- ПОЛУКАЛМЫК

Если бы эту главу сочинял киргизский акын, он бы, наверное, начал ее так. Жил в славном краю Тургайском рядом с большим городом Кустанаем да в самом седьмом ауле (аул № 7 -- официальный адрес) славный и богатый бай и батыр Алдар. Но не было у Алдара счастья, отвернулся от него Аллах и долгие годы не давал ему ребенка... Но хватит там с акыном, скажем как есть.

Короче, с детьми Алдару явно не везло. Что это было за проклятие -- никому не известно, но стоило дать ребенку имя, как он через пару недель отдавал душу Аллаху. Заметив эту странную тенденцию, Алдар пошел на хитрость и очередной своей дочке не давал имя, пока ей не исполнилось пять лет. Только когда уже ничто не предвещало тревожного исхода, отец решил назвать ее Ульмесек, что в переводе означало «неумирающая».

Однако судьбу не обманешь. Вскоре на хозяйство Алдара напали кочевники. Силы были неравны, и Алдару пришлось срочно отступать. Во время этого отступления девочка и отстала от семьи. Несколько дней она бродила по степи, пока не наткнулась на казачий отряд. Казаки подобрали маленькую подружку степей и отвезли в станицу Троицкую, где отдали на воспитание небогатой помещице. Та девочку воспитала, выучила русскому языку и покрестила под именем Екатерины Степановой в православную веру.

Когда девушка подросла, она встретила в станице поляка Николая Плевака, сосланного сюда за участие в Польском восстании 1830 года и работавшего мелким чином на Троицкой таможне. Таможенник понравился девушке, да и раскосая Екатерина-Ульмесек произвела на Плевака приятное впечатление. Результат такого взаимного расположения узрел мир спустя девять месяцев и получил имя Дормидонт. Барыня стерпеть позора не смогла и выгнала девушку из дома. Отныне Екатерина жила у своего гражданского мужа. Они жили в невенчанном браке, и все дети записывались «безотцовщинами» как «рожденные от установившейся связи от троицкой мещанки Екатерины Степановой, девицы».

13 (25) апреля 1842 года у Николая и Екатерины родился четвертый ребенок. Имя сыну дали Федор, а отчество Никифорович предоставил крестный отец, крепостной крестьянин Никифор.

Жить в Троицке Екатерине с детьми было тяжело. Каждая собака тыкала в нее лапой, напоминая о том, что она живет в блуде. Когда положение представилось для нее совершенно нестерпимым, она схватила своего младшего и любимого сына Федора и побежала топить, дабы тот смог избежать тяжкой участи незаконнорожденного изгоя. На счастье, мимо проезжал казак. Узнав, что девушка замыслила смертоубийство, он упросил ее отдать ребенка ему на воспитание. Екатерина протянула ему сверток, сама поплелась домой, а казак отправился восвояси. И опять, на счастье, казаку навстречу попался Николай. Когда он поравнялся с казаком, ребенок заметил отца и громко заорал. Плевак сразу узнал любимое дитя и, выяснив, что произошло, забрал его домой.

Говорят, что этот детский ор был первой защитительной речью Федора Плевако. Защищал он самого себя и дело свое блестяще выиграл.

ДИКИЙ ПОМЕЩИК

К концу пятидесятых все фабрики Демидовых были механизированы: на них установили по несколько паровых машин мощностью в 80 лошадиных сил. В цехах было проведено газовое освещение. Странно, но рабочие вовсе не были в восторге от этих нововведений. Они называли Василия Федоровича, как и его молодого сына и преемника, «мироедами», «дикими барами» и при любой удобной возможности старались поломать импортную технику.

Фирма росла. А вместе с ней рос и будущий ее хозяин Василий Васильевич. Начиная с двадцати лет, Василий уже ездил на ярмарки в качестве полноправного представителя фирмы. На Нижегородской ярмарке в 1868 году он и встретил свою любовь: восемнадцатилетнюю дочку горбатовского купца Андрея Орехова Марию. Не откладывая дело в долгий ящик, он в том же году снарядил в Горбатов сватов, а в 1869 году была сыграна свадьба.

Правда, Мария Андреевна Василия не любила, но кто тогда у женщин спрашивал? Но любила или нет, а прожила с ним 11 лет и родила ему семерых детей. И, может быть, прожила бы с ним всю жизнь, если бы... Говоря просто, Василий Васильевич был неравнодушен к спиртному. А находясь «под мухой», частенько, «по-семейному», поколачивал жену. И когда в начале 80-х умер отец Марии Андреевны и оставил ей неплохое состояние, она и решила использовать его в пользу себе наилучшим образом. А именно: нанять самого лучшего московского адвоката, а к тому времени супруги уже несколько лет жили в Москве, и затеять бракоразводный процесс.

МОСКОВСКИЙ ЗЛАТОУСТ


В 1852 году Плевако вместе с семейством перебрался в Москву. По прибытии в столицу братьев Федора и Дормидонта сразу определили в Коммерческое училище (сейчас -- институт имени Мориса Тореза). Ребята учились на «отлично» и даже были помещены на «золотую доску почета», однако довольно скоро выяснилось, что они незаконнорожденны, после чего их с позором выгнали из училища.

К тому времени Николай Плевак уже умер. По завещанию все его, хоть и небольшое, но состояние переходило Екатерине Степановой и ее детям. «Не могу судить моего отца, -- напишет позже Федор Плевако. -- Он был холост. С нами достаточно ласков... Несмотря на это, он не женился на моей матери и оставил нас на положении изгоев».


Первоначальный вид Демидовского дома до облицовки плиткой (см. фото пост выше - современный вид).

Для продолжения образования братья были отданы матерью в знаменитую Поливановскую гимназию. А в 1859 году, окончив ее с золотой медалью, Федор Никифорович, взявший себе фамилию отца, поступил на юрфак Московского университета.

В 22 года господин Плевако с блеском окончил университет и получил степень кандидата права. Продолжать образование он отправился в Германию, где провел четыре года, после чего, исчерпав все материальные ресурсы, вернулся в Москву искать службы.

Поиски завели его в кремлевскую канцелярию, где он пять месяцев исполнял обязанности секретаря председателя суда. Исполнял их до тех пор, пока сам председатель не посоветовал ему оставить это занятие и попробовать себя на адвокатском поприще. Послушавшись начальника, молодой юрист 4 ноября 1867 года подал прошение об отставке, заложил у ростовщика серебряный отцовский портсигар и серебряную посуду, а полученные деньги вместе с друзьями спустил в ресторане, отмечая появление в Москве нового адвоката.

Первым его клиентом как раз и стал тот самый ростовщик, который, узнав, что его заемщик юрист, попросил его помочь в деле взыскания по векселю восьмисот рублей. Это дело адвокат Федор Плевако с блеском продул. Зато второе дело выиграл, а на гонорар (200 рублей) купил себе первый фрак. Следующим был процесс купца Спиридонова, за которое адвокат получил 3600 рублей. Этого хватило на новую комнату.

Но первым его всероссийским успехом стало потенциально проигрышное дело обвинявшегося в вытравливании плода у своей любовницы франта и кутилы Кострубо-Карицкого. Саму любовницу защищали два первостатейных российских адвоката: Спасович и князь Урусов. Плевако на процессе выступал последним. По воспоминаниям Спасовича внешне он «производил впечатление какого-то неотесанного медведя, попавшего не в свою компанию». На протяжении всего процесса молчал, свидетелей не допрашивал и только ждал, когда ему предоставят слово. Не будем говорить о содержании речи, скажем только, что даже адвокаты противной стороны прониклись ее логикой и эмоциональностью. Присяжные Кострубо-Карицкого оправдали.

Потом были победы в делах Качки, в состоянии аффекта застрелившей своего возлюбленного, актрисы императорских театров примадонны Висневской, игуменьи Митрофании (баронессы Розен), миллионщика Саввы Мамонтова и многих-многих других.

К началу 80-х имя Плевако уже было на Руси нарицательным. Люди так и говорили об адвокатах: «Плохой мне Плевако достался, найму себе другого». А поэтому, когда Мария Андреевна решила наконец порвать со своим мужем, она просто остановила извозчика и сказала:

-- К Федору Никифоровичу.

К тому времени Федор Плевако был уже женат и имел двух детей. По Москве ходили упорные слухи, что жену свою он выкрал из монастыря. Однако после того как Плевако познакомился с новой своей клиенткой, молодой и прекрасной купчихой Демидовой, вся страсть к первой жене мигом утихла, и Плевако быстро «сдал» ее обратно в тот же монастырь, откуда и забирал.

Любовь -- как много в этом звуке... Тут она уже была взаимной и доходила до обожания. Уже спустя пару месяцев после первого знакомства Мария Андреевна собрала вещи, детей и, презрев общественное мнение, переехала на Новинский бульвар к своему любовнику, который и повел бракоразводный процесс «Мария Андреевна Демидова (Орехова) против своего мужа Василия Васильевича Демидова». Процесс этот затянулся почти на двадцать лет. Василий Васильевич, ставший в 1882-м, после смерти отца, полноправным хозяином льняной империи, стоившей более пяти миллионов рублей, ни на какие компромиссы не соглашался и «вольную» жене не давал. Более того, он совершенно спокойно относился к тому, что она живет с другим человеком и упорно заявлял, что изменой это не считает. Демидов постоянно перечислял крупные суммы на образование детей.

Даже когда Мария Андреевна родила от Федора Плевако первого ребенка, дочку Варю, Василий Демидов отреагировал на этот факт спокойно. Дочь, дабы смягчить ее участь и не записывать незаконнорожденной, была оформлена как подкидыш и тут же удочерена в таком качестве Федором Никифоровичем. Вся Москва прекрасно знала, что это ребенок Марии Андреевны, да и она этого никогда не скрывала, и только Василий Демидов продолжал утверждать, что он верит в то, что ребенка действительно подкинули. То же самое произошло и со вторым ребенком, Сергеем.

До самой своей смерти в 1900 году Василий, которого за глаза в свете величали теперь не иначе, как «льняным оленем», намекая на ветвистые рога, так и не дал жене развода.

На церемонии бракосочетания вдовы Демидовой и адвоката Федора Плевако, состоявшейся спустя некоторое время после похорон, Мария Андреевна, по воспоминаниям современников, выглядела красивее своих молодых дочерей.


В счастливом браке супруги прожили вплоть до января 1909 года, когда Федор Никифорович умер от разрыва сердца. Он чувствовал приближавшуюся кончину и за три недели до смерти распорядился «венков на могилу не класть, речей не произносить, вскрыть меня, чтобы все знали, отчего я умер».

Жена пережила его на пять лет и умерла в 1914-м. Все это время она образцово вела хозяйство, состоявшее из шести доходных домов, усадьбы в Пашино и крахмального завода, купленного еще Федором Никифоровичем и переданного в управление жене, снедаемой жаждой купеческой деятельности. Детей Мария Андреевна устроила удачно. До наших времен дошли ветви, связанные с ее старшими дочерьми, Тамарой и Антониной. Первая вышла за известного в царской России книгоиздателя Саблина, внук которого Андрей Всеволодович Саблин работает сейчас в Гостелерадиофонде руководителем информационно-исследовательского отдела. Вторую выдали за известного военного историка, генерал-лейтенанта Евгения Ивановича Мартынова. Евгений Иванович принял Советскую власть, долгое время служил «военспецом», пока не был расстрелян в 1937 году за «контрсоветскую агитацию среди соседей по дому» (он сказал одному из соседей, что Тухачевский был хорошим стратегом и Советская армия с его расстрелом многое потеряла). Сейчас в Москве проживает его внучка, тележурналистка Марина Сергеевна Мартынова-Савченко.

P.S.
Черный мрамор памятника на многие Плевако, по слухам, был в середине двадцатых годов разрезан и использован при постройке мавзолея вождя мирового пролетариата. На этом памятнике была изображена Божья Матерь с умирающим Христом и высечены слова, сказанные адвокатом на процессе Качки: «Не с ненавистью судите, а с любовью судите, если хотите правды».

Валерий ЧУМАКОВ

Редакция благодарит музей истории отечественного предпринимательства за помощь в подготовке материала

На фотографиях:

МАРИЯ АНДРЕЕВНА ДЕМИДОВА (ОРЕХОВА) СО СВОЕЙ СЕМЬЕЙ ДЕМИДОВЫХ -- ПЛЕВАКО
МАРИЯ АНДРЕЕВНА ДЕМИДОВА С СЫНОМ СЕРГЕЕМ ПЛЕВАКО
ЗАГОРОДНАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ ДЕМИДОВЫХ В ВЯЗНИКАХ
ПЕРВЫЙ АВТОМОБИЛЬ «ФОРД» ПРИВЕЗЛИ В ВЯЗНИКИ В 1910 ГОДУ ИМЕННО ДЕМИДОВЫ
КУПЕЦ ПЕРВОЙ ГИЛЬДИИ ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ ДЕМИДОВ, ТАК И НЕ ДАВШИЙ ЖЕНЕ «РАЗВОДНУЮ»
ФЕДОР НИКИФОРОВИЧ (НИКОЛАЕВИЧ) ПЛЕВАКО (СТЕПАНОВ)
ДЕМИДОВСКИЙ ДОМ В ВЯЗНИКАХ СОХРАНИЛСЯ И ПО СИЮ ПОРУ. СЕЙЧАС В НЕМ РАСПОЛОЖЕН ПРОФИЛАКТОРИЙ ДЛЯ РАБОЧИХ ТКАЦКОЙ (БЫВШЕЙ ДЕМИДОВСКОЙ) ФАБРИКИ. ДАЖЕ БАЛКОНЧИК ОСТАЛСЯ В НЕПРИКОСНОВЕННОСТИ
РЯДОМ С ФАЭТОНОМ, УНАСЛЕДОВАВШИЙ ОТЦОВСКОЕ ДЕЛО, АНДРЕЙ ВАСИЛЬЕВИЧ ДЕМИДОВ, А ВНУТРИ --ЕГО СЕСТРЫ НИНА ВАСИЛЬЕВНА ДЕМИДОВА И ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА САБЛИНА
В материале использованы фотографии: из семейного архива А.В. Саблина
 
Форум » Родословные » Демидовы » Демидов Василий Васильевич (Судьба и воля.)
  • Страница 1 из 1
  • 1
Поиск:

Рейтинг@Mail.ru